ПЕРСОНА


ЖИЗНЬ НА КРЕЩЕНДО

19 ДЕКАБРЯ ИСПОЛНЯЕТСЯ 90 ЛЕТ ВЫДАЮЩЕМУСЯ МУЗЫКАНТУ НАРОДНОМУ АРТИСТУ СССР СКРИПАЧУ, АЛЬТИСТУ И ДИРИЖЕРУ, ПРОФЕССОРУ МОСКОВСКОЙ КОНСЕРВАТОРИИ ЭДУАРДУ ДАВИДОВИЧУ ГРАЧУ


Среди пожелтевших страниц журналов, книг воспоминаний, исследовательских статей об Э.Граче всегда найдутся фотографии с концертов, конкурсов, со скрипкой и без, с учителями и учениками, друзьями и коллегами по скрипичному цеху. Рассматривая их, невольно задумываешься: сколько «перекрестков дорог» необходимо пройти человеку, рожденному под счастливой звездой? Какими качествами необходимо обладать для этого? Недаром говорят: когда много дается, много и спрашивается… С другой стороны, случайность ли влияет на судьбу, или сама судьба «стучится в двери», чтобы выдать золотой пропуск в будущее, определяя его характер и суть?..

Обратил бы свой взор на скрипку совсем еще юный Эдик Грач, если бы не прочел в 1937 году передовицу в газете «Правда», где сообщалось о феноменальной победе пяти советских скрипачей на Первом международном конкурсе имени Э.Изаи? Как сложилась бы его судьба, если бы первые шаги в музыке не были совершены в школе прославленного скрипичного педагога – Петра Столярского?..

Ученик Петра Соломоновича – Вениамин Мордкович стал первым педагогом Э.Грача, кто дал ему основы: скрипичную постановку. Особенно ценным при этом Э.Грач считает явление, которое позднее сам определил как «одесская правая рука» – совершенно свободная, обладающая высочайшим мастерством. Особая красота звучания скрипки Э.Грача берет свои истоки именно в традициях знаменитой Одесской скрипичной школы, где выросли Б.Гольдштейн, Е.Гилельс, Д.Ойстрах, М.Вайман и многие другие известные скрипачи.

Казалось бы, вот она, дорога – работай, и все сложится, но, как видно, не был у Всевышнего запланирован для музыканта простой путь: в 1941 году Школа Столярского и все педагоги были эвакуированы в Свердловск. Там Петр Соломонович умер, а юный Э.Грач с мамой отправился по «семи военным перекресткам»: Воронеж, Россошь, Уфа, Кзыл-Орда… Порой приходилось работать в поле, собирать урожай, чтобы прокормиться. В какой-то момент, когда не удалось найти педагога, будущий музыкант вынужденно оставил занятия на скрипке до тех пор, пока судьба не привела его в Новосибирск, к Иосифу Гутману. 

Новосибирск стал отправной точкой в творческой судьбе Э.Грача. В классе И.Гутмана он начал регулярно выступать соло и в составе ансамбля, здесь сыграл свой первый сольный концерт, и здесь же состоялась важнейшая в жизни юного музыканта встреча с первым секретарем Новосибирского обкома ВКП(б) М.Кулагиным, благодаря помощи которого ему удалось поехать в Москву и продолжить обучение в классе великого Абрама Ильича Ямпольского.


Эдуард Грач и Игорь Безродный на уроке у А.И. Ямпольского. Москва, 1950

Встреча с А.Ямпольским, годы учения у него в ЦМШ и Московской консерватории стали определяющими в жизни Э.Грача. В консерваторские времена он стал лауреатом Международного конкурса в Будапеште (1949). Затем были завоеваны лауреатские звания на крупнейших конкурсах: имени Ж.Тибо и М.Лонг в Париже (1955), имени П.И.Чайковского в Москве (1962). Началась активная концертная и гастрольная жизнь. 

Молодой артист «Москонцерта», а позднее – солист Московской филармонии выступал и соло, и в составе камерного трио, и с симфоническими оркестрами под управлением С.Самосуда, Н.Рахлина, К.Зандерлинга, А.Гаука, Е.Светланова, К.Кондрашина, Б.Хайкина, Г.Рождественского. Пылкий темперамент, феноменальная техника и необыкновенно красочное, глубокое звучание его скрипки сформировали индивидуальный исполнительский почерк артиста.

Одной из знаковых зарубежных поездок скрипача стали триумфальные гастроли в Югославии, по окончании которых критик Б.Драгутинович дал ему характеристику как сложившемуся артисту, тонко чувствующему стиль, назвал его исполнение великим и поставил в один ряд с Н.Мильштейном, И.Стерном, И.Менухиным, Д.Ойстрахом – наступила исполнительская зрелость, сформировались взгляды и предпочтения. 

Одной из важнейших заслуг Э.Грача для российского музыкального искусства является вклад в развитие и популяризацию современной музыки. Историческим в этом смысле стал цикл из трех концертных вечеров, посвященный 50-летию образования СССР (1972), где были исполнены сочинения С.Прокофьева, Д.Шостаковича, Ю.Крейна, Н.Ракова, А.Эшпая, К.Хачатуряна, Д.Кабалевского, Р.Щедрина, С.Цинцадзе, В.Ходяшева, Г.Свиридова, М.Вайнберга. Скрипач оказал огромное влияние на дальнейшую судьбу этих произведений, со временем они вышли на международную арену как лучшие образцы отечественной скрипичной литературы советского периода. Знаковой стала роль Э.Грача в творчестве композитора А.Эшпая. Исполнив и увековечив в записи целый пласт его сочинений, музыкант создал антологию его скрипичной музыки.


С композитором Андреем Эшпаем. 1978

В 1988 году Э.Грач начал работу в консерватории и уже через год создал камерный коллектив «Московия», скрипичная группа в котором состояла только из учеников его класса. Возникнув на основе выступления студенческого ансамбля скрипачей, коллектив за короткое время сформировался, встал на ноги, обрел спонсорскую поддержку и начал гастролировать. 

Оркестр совершил многочисленные поездки с концертами в Грецию, Германию, Францию, Италию, Польшу, Македонию, Сербию, Хорватию, Китай, Вьетнам и Южную Корею, а также в Таджикистан, Армению, Молдавию, Украину. Бесчисленное количество раз коллектив под управлением Э.Грача выступал и в городах России. На волне вдохновения молодые музыканты много репетировали и играли впечатляющий объем разнообразной музыки. Это и «Воспоминание о Флоренции» и «Серенада» П.Чайковского, знаменитый квартет Ф.Шуберта «Смерть и девушка», секстет И.Брамса, квартеты Л. ван Бетховена, Реквием В.А.Моцарта, Камерная симфония Д.Шостаковича, «Просветленная ночь» А.Шёнберга, «Кармен-сюита» Ж.Бизе – Р.Щедрина, произведения Н.Паганини и многое-многое другое. Помимо серьезных камерных программ в исполнении оркестра, публике полюбились традиционные новогодние: «Музыка Вены», где целое отделение состояло из вальсов И.Штрауса, «Музыка на все времена» – от А.Вивальди до А.Пьяццоллы, «Парад виртуозной музыки» с Е.Гелен, Е.Гречишниковым, А.Баевой, Ю.Игониной, Г.Казазяном, Н.Борисоглебским, где Э.Грач не только дирижировал, но и много играл сам. Несколько раз в финале этой программы он исполнил посвященную ему Фантазию на темы из оперы «Порги и Бесс» И.Фролова. 

Творческие планы и программы «Московии» удивительным образом сочетались у Э.Грача с подробной плодотворной работой в классе с учениками. С самых первых дней работы и до настоящего времени, знаменитый артист и педагог, профессор Московской консерватории следует принципам школы А.Ямпольского и ревностно хранит его традиции. 


С камерным оркестром “Московия”

В 1996 году Э.Грач организовал Первый международный конкурс скрипачей имени А.И.Ямпольского и проводил его с единственным вынужденным перерывом каждые три года. Этот конкурс стал прекрасной стартовой площадкой для молодых талантливых скрипачей. Но он – далеко не все, что сделано Э.Грачом для поддержания традиций знаменитой школы. Главное сохранено в его работе с личностью музыканта-скрипача.

Начиная с отбора ученика в свой класс, Э.Грач предвидит перспективы, максимально внимательно относится к особенностям личности, характера, привычек своих студентов, старается дать дорогу каждому яркому таланту, поддерживая на конкурсах, давая возможность играть как можно чаще на сцене, как можно больше изучать музыки разных стилей. Но все это делается не столько из методических соображений, сколько благодаря человеческим качествам. Тут и требовательность, и серьезный настрой, чувство юмора и теплое слово, когда это необходимо, понимание нужд учеников, терпение или, напротив, умение принять быстрое решение в сложных жизненных ситуациях, импульсивность, эмоциональность. И всегда – неравнодушие.

У музыканта и педагога Э.Грача горячее сердце – одним из важных своих жизненных кредо он считает необходимость отдавать себя делу целиком. Отдавать яростно, без остатка как на сцене, так и со студентами, поскольку только так можно получить от публики, от музыки и от самой жизни все самое ценное: сколько отдано, столько и вернется. 

Мощная позитивная энергия Э.Грача заражает окружающих, зажигает и окрыляет подопечных, открывая им счастливые пути в искусстве. Свидетельство тому – бесконечный ряд замечательных скрипачей, лауреатов крупнейших международных скрипичных конкурсов, среди которых современники: А.Баева, Н.Борисоглебский, Е.Гелен, Е.Гречишников, А.Ли, Пан Ичун, Г.Казазян, А.Притчин, Е.Рахимова, Л.Солодовников, Хюк Чжу Квун, Н.Токарева, Х.Нинагава, А.Григорьева… К тому же в классе Э.Грача занимаются не только студенты консерватории. Большую, трудную, полную любви и терпения работу Эдуард Давидович ведет и с учениками Центральной музыкальной школы при Московской консерватории, кропотливо выращивая новое поколение скрипачей.


С Аленой Баевой

Глядя на все это, невольно задумываешься: откуда берется энергия, желание, время и возможности делать столько, сколько уже сделано, и планировать при этом все новое и новое? Откуда берутся силы не останавливаться, не падать духом в трудных обстоятельствах, успевать играть, руководить оркестром, вести класс в консерватории и школе, работать в жюри престижнейших скрипичных конкурсов?

Находясь под гнетом ситуации 2020 года, мы – поколение XXI века – с изумлением смотрим на музыкантов, чья юность, взросление, становление и расцвет приходились на самые непростые для страны годы. Многие не выдержали трудностей, покинули родину навсегда. Была такая возможность и у Э.Грача: известен факт из биографии музыканта, когда И.Стерн предлагал ему поддержку и покровительство… Но Эдуард Давидович всегда был и сейчас остается связан с Россией: «Я чувствовал, что не смог бы постоянно жить где-то помимо России. Я с удовольствием езжу по миру, у меня есть более любимые места, менее любимые… Но через какое-то время я все равно должен вернуться домой… Да, конечно, у нас много негативного в жизни, но разве где-то есть рай на земле?»


С любимой супругой и пианисткой Валентиной Василенко

Конечно, рая на земле нет, но есть искренняя любовь к музыке, к своему инструменту, к публике и ученикам, есть умение ценить все то лучшее, что дает судьба, умение быть стойким, ценить хорошую шутку и с радостью дарить свое искусство людям. Именно в этом – счастливая судьба Художника.

Алена Баева

Когда я училась в Алма-Ате, то к нам в город с концертами иногда приезжали звезды из Москвы. Одним из таких артистов был Эдуард Давидович, меня ему показали на мастер-классе, а потом он оказался у нас дома в гостях. Я точно не помню, в каком порядке шли эти события – то ли я ему играла сначала, а потом мы его угощали пельменями, то ли наоборот. Но точно помню, что потом я поехала на конкурс в Новосибирск, где в жюри работали Захар Брон, Эдуард Давидович, который предложил мне поступать в его класс в ЦМШ. А параллельно Захар Нухимович пригласил меня поехать учиться к нему в Германию – обещал бесплатное обучение и всякое такое. Мой папа специально прилетел в Новосибирск, чтобы понять, что делать. И, поговорив с Эдуардом Давидовичем, принял единственно верное решение: ехать в Москву. Мне было тогда 10 лет, я помню, как готовилась к поступлению в ЦМШ – мне кажется, я прошла весь школьный курс гармонии… С 1995 по 2007 год я училась у Эдуарда Давидовича до конца школы и потом всю консерваторию.

Как шли занятия? Мы встречались не реже двух раз в неделю, а уроки, которые проходили у него дома, могли длиться иногда и три часа подряд. Это был очень эмоциональный процесс, Эдуард Давидович всегда темпераментно объяснял, буквально заряжал своей энергией и был непререкаемым авторитетом. Случалось, что прогонял с урока и доводил до слез, но все – по делу. Он обладает редким качеством – умением желать для своих учеников самого лучшего, никакой речи о персональной ревности даже не возникает. Так, как он радуется за своих учеников, сложно еще представить. Помню, как много лет спустя, уже завершив консерваторию, я ему позвонила, и он мне с гордостью стал перечислять, кто на каком конкурсе взял премии… Так переживать и радеть за учеников – невероятно важно, то, чего часто не хватает даже очень хорошим преподавателям. Ученики для него и для Валентины Павловны – это семья.

Нам, безусловно, прививалась выносливость. Я благодарна за те экстремальные условия, которые он создавал при подготовке к концертам или экзаменам, когда нужно было срочно выучить новую программу или повторить что-то из старого. Он все время устраивал обыгрывания, выступления, я помню какие-то холодные артистические во Франции – условия порой были «боевые». Но это действительно закаляет, приносит тот самый опыт, который помогает.

Я недавно навещала Эдуарда Давидовича – сейчас он на самоизоляции, дает уроки по Скайпу, но мы с ним гуляли возле его дома. Большое счастье, что он продолжает передавать свои знания следующим поколениям. Это неоценимо. Я желаю ему здоровья, и чтобы мы все его только радовали.

Никита Борисоглебский

Мы познакомились с Эдуардом Давидовичем в Москве, на конкурсе «Ассамблеи искусств». Затем последовала летняя школа в Подмосковье, где мы снова встретились. С самых первых дней он произвел на меня сильное впечатление, как Большой артист, который играл на всех главных сценах, переиграл на высочайшем уровне весь скрипичный репертуар… У меня сразу была эмоция чрезвычайного уважения, смешанная с каким-то естественным страхом. 

Как только я начинал играть перед ним, всегда понимал, что он все знает изнутри, что он все это умеет играть сам на самом высочайшем уровне, и вот эта эмоция как появилась с первых дней, так и осталась до сих пор. Каждый урок, будучи студентом, затем аспирантом, играя ему, вот это волнение, которое я каждый раз испытывал, оно всегда повторялось, к нему невозможно было привыкнуть, потому что ты хорошо понимаешь, какого масштаба перед тобой фигура…

И это волнение, я сейчас понимаю, было очень полезным, потому что всегда было ощущение, что ты выходишь на урок, как на сцену. Ты пытаешься с этим волнением как-то взаимодействовать, побороть его или переформатировать в какие-то нужные вещи, и, конечно, на уроке всегда пытаешься извлечь из себя все самое лучшее, что внутри есть… 

Ну и конечно, искреннее радение, борьба за своих учеников во всех смыслах. Эдуард Давидович пытался, чтобы каждый ученик как можно больше играл на сцене, чтобы как можно больше репертуара прошел, как можно лучше выступил на концерте, на конкурсе – неважно где… Это его неотъемлемая часть как педагога, как человека: он каждого своего ученика отстаивает, любит, поддерживает, и, естественно, все это происходит с его сумасшедшим темпераментом… Кусочек его темперамента иногда захлестывал и нас, он мог и нас как-то поторопить, чуть-чуть ругнуть, но ты всегда понимал, что происходит это потому, что он всегда хочет только самого лучшего для каждого своего студента.

Вот эти два его качества мне кажутся очень и очень ценными. И даже сейчас, когда я звоню ему после концертов или по каким-то делам, я всегда волнуюсь – это осталось, и это будет всегда. Это хорошее чувство, потому что всегда нужно, чтобы были люди, которые являются путеводными звездами… В области скрипичного мастерства Эдуард Давидович всегда был человеком, на которого мы, студенты, стремились равняться.

Есть еще ценный совет, который он всегда всем своим студентам говорил и говорит: всегда нужно отдавать как можно больше. Когда ты стоишь на сцене, ты отдаешь себя эмоционально…  И чем больше ты отдаешь, тем больше получаешь взамен. Эта энергия, которую ты выплескиваешь, потом возвращается через благодарных слушателей, через какие-то хорошие достижения, и так далее… Этот принцип – отдавать – как мне кажется, действительно в жизни работает, причем не только в музыке, но и в каких-то других сферах. Если ты вкладываешь частичку души во что-то, то больше потом возвращается назад. Этот совет в жизни мне кажется очень ценным. Хочется пожелать Эдуарду Давидовичу могучего здоровья, долголетия, чтобы он воспитал ещё не одно поколение скрипачей, чтобы не терял позитивного настроя и по-прежнему заряжал всех своей неуемной творческой и человеческой энергией.

Гайк Казазян

Наша встреча произошла в 1996 году, когда Эдуард Давидович приехал в Ереван с гастролями вместе со своим только что созданным камерным оркестром «Московия». Мой отец подошел к нему после концерта и попросил меня послушать. С этого все и началось. Эдуард Давидович для меня как второй отец. Я попал к нему в класс в 14 лет, еще совсем юным. Сразу пошли поездки, мастер-классы, куда он брал меня. Я, например, не помню ни одного лета, когда мы отдыхали – наоборот, это был самый насыщенный творчеством период. Мы с ним ездили и на конкурсы, и на гастроли. Неделями мы были почти все время вместе, он следил за мной и в бытовом плане, и чтобы я себя хорошо вел. Это было совершенно иное общение, чем просто формальные занятия по расписанию. Конечно, после этого, завершив учебу, невозможно просто взять и расстаться: мы продолжаем общаться, созваниваться. 

Горд, что являюсь частью звездного класса Грача. То, что его держит до сих пор в такой прекрасной форме, дает силы и желание добиваться перфекционизма в своих учениках,  – это любовь к тому, что он делает. Я прекрасно помню, как он волновался перед нашими выступлениями, и с каким энтузиазмом после он поздравлял или разбирал какие-то недочеты. В каком-то смысле это еще идет от советского времени, когда профессора относились к своему делу чрезвычайно строго, требовательно, и для них это было чуть ли не вопросом жизни и смерти. У Эдуарда Давидовича – закалка тех лет.

Если попробовать охарактеризовать личность Эдуарда Давидовича, то я бы сказал слово «творчество». Я неоднократно слышал его напутствие: нужно творчество, а не просто играть ноты. Он – мегаэмоциональный человек, его колоссальная энергия, которую он излучает на уроках, на сцене, ее помнят и знают абсолютно все. Он может на fff объяснять, делать замечания, настолько он болеет душой за дело, за результат. 

Я желаю ему здоровья, это особенно важно сейчас, счастья с любимой Валентиной Павловной, которую он обожает, и она его обожает. И, безусловно, – по-настоящему благодарных учеников, чтобы Эдуард Давидович ощущал, что он себя, свою душу вкладывает в молодых музыкантов не зря.

Айлен Притчин

Я поступил к нему в Московскую консерваторию на первый курс, когда мне было 17 лет. Кто кого нашел? Я, еще учась в Санкт-Петербургской школе-десятилетке, играл Эдуарду Давидовичу на мастер-классах «Новых имен», потом он слушал меня, когда сидел в жюри на конкурсе в Японии. И по окончании школы моя первая учительница посоветовала поступать к нему в Москву. Мы созвонились, и он, уже зная меня, сразу сказал: «Да, приезжай, поступай ко мне в класс». Как сейчас могу ответить для себя, это было очень правильным решением, потому что мне важно было учиться у педагога-практика. С одной стороны, у Эдуарда Давидовича была очень большая концертная карьера, и он досконально знает нашу профессию изнутри. Он миллион раз играл весь наш основной репертуар и, занимаясь с нами, делился этим уникальным опытом, которым может похвастаться далеко не каждый музыкант. Знаете, уже окончив учебу, я стал понимать немножко больше, чему он нас учил, в том числе и своим примером.

С другой стороны, по-человечески мы нашли контакт, и я никогда не чувствовал себя скованным, я мог поспорить, предложить свои идеи. Это еще одна его сильная черта. Если посмотреть на его выпускников, то мы все вроде бы из одного класса, но совсем разные по характеру. Это говорит о том, что Эдуард Давидович смог вытянуть наши индивидуальные качества, которые делают нас интересными. 

Есть ли что-то общее? Как я помню, Эдуард Давидович настраивал нас, чтобы мы выходили и играли ярко и свободно, и, наверное, это нас всех объединяет. Мы продолжаем общаться, регулярно созваниваемся, перед Конкурсом Чайковского я к нему приходил домой, играл ему, советовался. Я с удовольствием к нему обращаюсь, чтобы «сверить часы». 

Для меня его главная черта характера – яркость. Когда он играет, дирижирует на сцене, да и в жизни, – он невероятно артистичный и яркий человек.

Что бы я пожелал к юбилею? Сам Эдуард Давидович часто говорит, что главное – это здоровье и удача. И я, безусловно, ему этого желаю. Мне кажется, это один из самых важных людей в моей жизни – не только как учитель, но и в человеческом плане. Для меня остается идеалом его отношение к делу, к скрипке, к выступлениям, и мне хочется также пожелать, чтобы его нынешние студенты могли оценить и перенять все это, как сделал я.


ТЕГИ: МОСКОВСКАЯ КОНСЕРВАТОРИЯ РУССКАЯ СКРИПИЧНАЯ ШКОЛА ЭДУАРД ГРАЧ

ТЕКСТ: ЕВГЕНИЯ КРИВИЦКАЯ, ИРИНА ЛЕЖНЕВА

ФОТО: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА Э. ГРАЧА


19.12.2020


КУЛЬТУРА 

16 декабря 2020, 00:00  Сергей Уваров


«В Париже меня на руках выносили из зала»

Скрипач, дирижер и педагог Эдуард Грач — о начале карьеры, костюме от секретаря обкома и лучших тридцати годах жизни



Провести конкурс исполнителей можно и через интернет, среди современных скрипачей меньше индивидуальностей, чем полвека назад, а первым учеником великого Исаака Стерна мог стать советский музыкант. Об этом «Известиям» рассказал народный артист СССР, заведующий кафедрой скрипки Московской консерватории Эдуард Грач, отмечающий 19 декабря 90-летие.

— Эдуард Давидович, 19 декабря в Большом зале консерватории состоится гала-концерт — кульминация фестиваля в честь вашего юбилея. Выступать будут ваши ученики. Вы участвовали в составлении программы или это был целиком их выбор?

— Я говорил им, что хотел бы услышать. Важно отметить, что гала-концерт 19 декабря — не единственное событие. Фестиваль стартовал 12 октября с празднования 130-летия со дня рождения моего величайшего педагога Абрама Ильича Ямпольского — это был концерт моего класса в Малом зале. 6 декабря в Рахманиновском зале прошел концерт моей кафедры. А еще к моему 90-летию приурочен скрипичный конкурс Эдуарда Грача. Слава Богу, пока не «имени Эдуарда Грача» (улыбается).

— Конкурс проводите очно или дистанционно?

— Первый тур этого конкурса уже состоялся. Я даже не ожидал — заявок было очень много, около 40 со всего мира, несмотря на то что сейчас такое труднейшее время. Мы даже думали, что, может быть, сможем вживую провести второй, основной, тур, но нет, к сожалению, пришлось делать дистанционно. Зато география участников — впечатляющая. Там и Соединенные Штаты, и Бразилия, и Испания, и восточные страны (Китай, Корея), и даже Люксембург.

В жюри вошли мои звездные ученики, которые сейчас не работают на моей кафедре, — Алена Баева, Никита Борисоглебский, Гайк Казазян, Айлен Притчин, а также Хироко Нинагава, японская скрипачка, она у меня несколько лет стажировалась и получила в 2019 году на VII конкурсе Ямпольского первую премию. Эти пять человек прослушали все записи, в результате к участию во втором туре было допущено 18 человек. Они представили программы от 50 до 60 минут.

— Получается, вашим ученикам пришлось суммарно слушать более 15 часов!

— Да, долго слушать пришлось (улыбается). И 19 декабря на концерте в Большом зале будут объявлены результаты.

— Вы сами слышали эти записи?

— Я слушал фрагментарно, не целиком. Я ведь не член жюри и никакого влияния на результат конкурса не хочу иметь.

— Каково ваше общее впечатление от уровня конкурсантов?

— Уровень очень хороший, достаточно высокий и ровный.

— А если говорить не только про участников конкурса, но вообще про современных скрипачей и сравнить их с теми, что были 50–60 лет назад?

— (Задумывается.) Если обобщить мои впечатления, могу сказать, что сейчас, может быть, средний уровень выше, многие играют великолепно, но нет такого торжества индивидуальности, как в XX веке. Возьмем Давида Ойстраха — разве сегодня кто-нибудь подобный есть? И Леонида Когана нет. Я не говорю уже о западных скрипачах — о Хейфеце, Стерне, Менухине.

Даже в нашем классе у Ямпольского все были разные. И Коган, и Ситковецкий — великие скрипачи, но они не похожи друг на друга. Безродный и я учились в одно время. Но мы тоже были совершенно разные.

— Вы задумывались, почему сейчас индивидуальности меньше?

— Наверное, потому что педагоги пытаются добиться очень высокого уровня игры своих учеников, но делают это не совсем правильно. Как работал Абрам Ильич Ямпольский? Он в первую очередь развивал сильные стороны каждого скрипача, а не просто подтягивал недостатки. И вот тут рождались индивидуальности. Я стараюсь его школу продолжать. Надеюсь, что это удается.

— Каковы ваши впечатления в целом о поколении двадцатилетних?

— Оно сильно отличается от предыдущих поколений. Мне трудно сказать, к лучшему эти изменения или нет, но эти ребята другие, я чувствую это. Очень хваткие. Есть среди них прекрасные скрипачи. Хотя сказать, что это индивидуальности, как, например, Исаак Стерн, невозможно.

Я вспоминаю первое выступление Стерна в Москве в 1956 году. Это была революция. Даже Абрам Ильич говорил: «Мы сейчас все будем играть по-другому, потому что он нам показал какой-то совершенно иной путь развития, отношения к музыке». У Стерна был, как говорят, бесконечно длинный смычок. Он умел пропевать мелодию.

Кстати, к тому моменту я уже был с ним знаком. В 1955-м я участвовал в международном конкурсе в Париже. И оказался фаворитом публики — после выступления меня вынесли на руках из зала. Но когда объявили, что мне присуждена вторая премия, а не первая, зрители были возмущены и скандировали мне: «Первая премия!» Об этой истории узнал Исаак Стерн, который как раз был проездом в Париже, он выразил желание со мной познакомиться. Мы провели с ним час в кафе.

А продолжилось общение уже в СССР. После его концерта в Москве он сказал, что хочет послушать мою игру. Времени у него не было, и я спросил, куда он поедет дальше. Оказалось, что в Тбилиси, где и у меня было запланировано выступление. Даты совпадали. Там я и смог ему сыграть.

— Что он сказал, услышав вашу игру?

— Он предложил мне стать его первым учеником и заниматься с ним в Париже. «У вас прекрасный педагог, я ничего не буду менять в вашей игре, но наведу европейский лоск. А после этого все импресарио мира ваши». Но в те годы это было, конечно, невозможно. В последний раз я увидел его уже в 1990-е годы в Гонконге. Подошел к нему, спросил: «Вы помните наши встречи?» А он сказал: «Я всё помню, Эдуард».

Но я ни о чем не жалею. Я прошел свой путь.

(Звонит телефон, Эдуард Грач отвечает и просит собеседника перезвонить.)

— Что за звонок у вас на телефоне?

— Это я вместе со своей супругой Валентиной Василенко играю в Большом зале консерватории «В подражание Альбенису» Щедрина. Могу с гордостью сказать, что Щедрин очень ценит эту запись, говорит мне о ней в каждом телефонном разговоре, поэтому я с большим удовольствием поставил ее на звонок.

— К вопросу о концертах в БЗК. Ваш традиционный новогодний концерт 3 января состоится?

— Да, и он приурочен не только к моему юбилею, но и к 30-летию созданного мной оркестра «Московия». Он, к сожалению, уже не существует два года — мы в 2018 году сыграли последний концерт, но сейчас соберем исполнителей, которые были в «Московии» в разное время, и они выйдут на сцену с дирижером Максимом Федотовым. Будут даже те, кто играл при основании этого коллектива в 1990 году. Например, концертмейстер «Московии» Андрей Чистяков.

Сыграют солисты-скрипачи, которые работают сейчас на моей кафедре: Юлия Игонина, Лев Солодовников, Сергей Поспелов, Елена Таросян. Также выступят пианистка Екатерина Мечетина, органистка Евгения Кривицкая и арфистка Александра Тихонова. Традиционно будет хор Московской консерватории под управлением Александра Соловьева — он регулярно участвовал в новогоднем гала-концерте еще в то время, когда коллективом руководил великий Борис Тевлин. Заявлен и ансамбль «Виртуозы Якутии», но, к сожалению, время такое, что они могут и не приехать.

— Вас не смущает, что на ваших юбилейных концертах в зале будет только 25% зрителей из-за нынешних ограничений?

— Меня смущает другое: смогу ли я там быть. Мне же все-таки «65 плюс», причем не один плюс, а много. Вот что меня беспокоит, я-то рвусь туда.

— Вы сейчас вообще не ходите на концерты?

— Вообще. Как раз перед тем, как началась эта кошмарная пандемия, мы с супругой приехали из Дубая, сели дома, и с тех пор я никуда не выезжаю. Гуляю рядом с домом. Конечно, хочется сходить на концерты, но надо беречься.

— С учениками занимаетесь дистанционно?

— По скайпу. Сказать, что очень люблю так заниматься, я не могу, потому что работа над какими-то исполнительскими тонкостями через интернет невозможна, в принципе. Но я попытался извлечь пользу из этого и пошел по другому пути. Задаю ученикам много произведений, чтобы они за этот период сформировали себе хороший репертуар. За время пандемии многие мои студенты прошли гораздо больше музыки, чем за такой же срок в нормальное время.

— Как вы относитесь к современному скрипичному репертуару и к экспериментальным техникам игры на скрипке? Много говорят о том, что в консерватории недостаточно оснащают музыкантов теми приемами, которые требуются для исполнения авангардной музыки.

— Скрипач прежде всего должен овладеть азами, а азы — это классика. Без этого скрипач не сможет быть интересен в современной музыке. На классиках мы воспитываем свой вкус. Современное искусство — безусловно, но сказать, что я это считаю основой… Нет, мы должны начинать с классики. Всё должно быть постепенно и профессионально. Что касается сочинений конца XX века и XXI века — среди них есть интересные, хотя есть и те, которые я не принимаю.

— Можете привести пример произведения, которое вам кажется интересным в новейшем репертуаре?

— Недавно мой ученик Айлен Притчин играл на фестивале «Другое пространство» Anthemes 2 Пьера Булеза. Я послушал с удовольствием этот концерт.

— В этом произведении самое интересное — пространственное решение. Игра скрипача обрабатывалась электроникой, звук передавался в динамики, расставленные позади публики, и буквально летал по залу.

— Вы были там? Я вам завидую. Вот вы рассказываете, как это звучало, а у меня буквально слюнки потекли, так хотелось бы послушать вживую. Но я должен быть оптимистом и надеяться, что это время когда-то закончится и снова можно будет ходить на концерты.

— Можете ли вспомнить о вашем первом сольном концерте, который играли, когда вам было 13 лет?

— Каждую ноту помню! Это было в Новосибирске, в 1944-м. Там прозвучали достаточно серьезные произведения: Второй концерт Венявского, многие виртуозные пьесы. И после выступления я увидел за кулисами Курта Зандерлинга, Абрама Стасевича, квартет имени Глазунова в полном составе. Ленинградская филармония была в эвакуации как раз в Новосибирске, поэтому они были на концерте и пришли меня поздравить.

— Что сказали?

— Что мне надо ехать учиться в Москву.

— Поехали?

— Да. Но этого бы не получилось без поддержки первого секретаря обкома в Новосибирске — Михаила Васильевича Кулагина. С ним я познакомился еще до этого, когда сыграл на торжественном заседании к 1 мая. Он вызвал меня и долго беседовал, распорядился дать комнату нам с мамой и моему педагогу Иосифу Ароновичу Гутману. Нас кормили, одевали, лелеяли невероятно. А это ведь военное время!

И вот когда мне посоветовали поступать в Москву, я решил снова поговорить с Михаилом Васильевичем, попросился на прием к нему. Кстати, обратите внимание: уже когда я стал народным артистом СССР, далеко не к каждому министру я мог попасть. А тут, еще будучи мальчишкой, я позвонил по телефону в приемную Кулагина, и секретарь сказал: «Сейчас я спрошу у Михаила Васильевича. Ты где, далеко?» — «В десяти минутах ходьбы от обкома партии». — «Он тебя ждет».

— О чем вы говорили с ним?

— Я ему рассказал о своем желании учиться в Москве, он сказал: «Мне очень жалко с тобой расставаться, но понимаю, что ты должен ехать в Москву». А тогда пускали в столицу только по пропускам, война шла. И Кулагин говорит: «Я тебе дам командировку с мамой, поедешь в Москву, сдашь экзамен. Скажи мне, у тебя есть еще костюм кроме этого?» Я застеснялся, а он мне: «Как так — приедешь из Сибири, а выглядеть будешь неподобающе. Нет, всё должно быть в порядке! Пошьем новый костюм». Сделали костюм, дали еды в дорогу. И уже когда я поступил в ЦМШ, из новосибирской школы присылали мне стипендию, чтобы как-то обеспечить нашу жизнь в Москве. Ведь мы жили тяжело. Снимали углы — не комнаты, а именно углы. И часто нас выгоняли — кому нужен в квартире мальчик, всё время пиликающий на скрипке?

А в 1949 году я поехал на свой первый конкурс и получил золотую медаль, первую премию. Вернувшись домой, услышал телефонный звонок — Михаил Васильевич Кулагин. Поздравил меня и сказал: «Я в тебя всегда верил». Оказалось, он был в Москве. Я говорю: «Михаил Васильевич, я так хотел бы увидеть вас!» — «Я сейчас нездоров». Так я с ним уже и не встретился, только был на его похоронах.

— Мы вспомнили начало вашего пути на сцену. А когда вы решили, что заканчиваете скрипичную карьеру?

— Всегда хорошо вспоминать начало. А говорить о конце карьеры — менее радостно. Прямо скажем, грустно. Меня спасло то, что я переходил из одной профессии в другую, смежную. Стал больше дирижировать, активнее преподавать. Я и так пришел к преподаванию довольно поздно — в 58 лет. Часто начинают эту деятельность сразу после окончания консерватории. Считаю это неправильным. Ведь будучи молодым, ты сам концертируешь и неизбежно ревнуешь своих учеников к славе. А настоящий педагог должен хотеть, чтобы ученики играли лучше него.

— Сегодня на вас такая большая нагрузка — и как на педагога, и как на заведующего кафедрой. Хватает ли сил на всё?

— Я человек преклонного возраста, но энергии у меня много. Не знаю, как долго будет здоровье — дай бог, чтобы оно было долго... Я очень люблю жизнь.

— Что вам дает энергию, подпитывает вас?

— Прежде всего, это моя любимая супруга Валечка. Сейчас я никого, кроме нее, и не вижу. Ну разве что иногда во дворе встречаюсь со своими учениками, они приходят меня проведать.

А с Валечкой мы уже 30 лет вместе. Это треть жизни. Конечно, когда тебе много лет, это немного угнетает. Но это самые счастливые мои 30 лет.


КУЛЬТУРА 

16 декабря 2020, 00:00  Сергей Уваров



25.01.2019

 

 

ЖИЗНЬ В МУЗЫКЕ

Эдуард ГРАЧ

Фото grad.ua

 

Патриарх российской музыки, скрипач, альтист, педагог, дирижер, народный артист СССР, трижды лауреат «МО» (1995, 2002, 2003) Эдуард Грач обладает редким даром Учителя и Наставника, а «Школа Грача» остается знаком высшего музыкального качества.  Значительное большинство солистов-скрипачей молодого и среднего поколений, чье искусство сегодня востребовано в России и во всем мире — ученики Э. Грача: А. Баева, Н. Борисоглебский, А. Притчин, Г. Казазян, Н. Токарева, С. Поспелов, Л. Солодовников, Ю. Игонина и многие другие. Его воспитанники завоевали, без преувеличения, сотни премий на самых престижных международных скрипичных конкурсах.

В 2019 году маэстро Грач отметит сразу два юбилея: 70-летие исполнительской деятельности и 30-летие — педагогической. А в 2020-м исполнится 30 лет созданному и выпестованному им камерному оркестру «Московия».


Музыкальная жизнь | №7-8 • 2017


Эдуард Грач:


Я СДЕЛАЛ МАКСИМУМ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ИМЯ АБРАМА ИЛЬИЧА ЯМПОЛЬСКОГО НЕ БЫЛО ЗАБЫТО

Испытывать благодарность к учителям, ощущая себя «звеном» крепкой цепи,- не в этом ли залог успеха представителей русской исполнительской школы, среди которых яркой фигурой является профессор Московской консерватории, народный артист СССР Эдуард Грач. В разгар приемной кампании в Московской консерватории мы говорили с Эдуардом Давидовичем о прошедшем VII Международном конкурсе скрипачей имени А. И. Ямпольского, ставшем одним из значительных событий в его творческой жизни в 2017 году


Ирина ЛЕЖНЕВА



-              Между VI и VII конкурсами оказался перерыв в пять лет, хотя изначально в регламенте заложен интервал в три года? В чем причина?

-              В 2015 году Министерство не профинансировало конкурс, о чем я особенно сожалею, потому что это был год юбилея Абрама Ильича: 125 лет со дня рождения. Мы к нему серьезно готовились. Скажу честно, я уже думал, что конкурса имени А. И. Ямпольского не будет больше никогда. Чистый случай, что он состоялся сейчас.

-              На официальной страничке конкурса в интернете указаны довольно высокие денежные премии лауреатам (250000 - первая премия в группе А, 400000 - в группе В), а на сайте фонда «Призвание - Музыкант» - другие цифры. Почему так получилось?

-              Дело в том, что примерно за месяц до конкурса, тогда, когда мы уже закончили принимать заявки, возникла огромная сложность с деньгами. И мне пришлось пойти на то, чтобы сократить премии в два раза. Позже из-за этого возникли расхождения в информации на разных сайтах.

-              А какова роль фонда «Призвание - Музыкант»?

-              Этот фонд возглавляет скрипачка, выпускница Московской консерватории Елена Иванова. Она же организовывала конкурс имени С. С. Прокофьева, куда я был приглашен в жюри. Тогда она и сказала мне: «Эдуард Давидович, я хочу сделать конкурс вашего имени». Я ответил: «Леночка, сделай лучше конкурс Ямпольского». Она согласилась. Благодаря ее энергии удалось возродить это состязание.

-              Расскажите о жюри. Лариса Габышева, Владимир Иванов, Ицхак Рашковский и Петру Мунтяну приезжали на конкурс неоднократно, но в этом году были и новые члены жюри - Михаил Гантварг, Анна Кандинская, Лина Ю, Раиса Мусахаджаева...



-              П. Мунтяну в жюри вообще с первого конкурса, с 1996 года. Можно сказать - член жюри со стажем. Михаил Гантварг был приглашен как представитель Санкт-Петербургской скрипичной школы. А Раису Мусахаджаеву новым членом жюри назвать нельзя. Дело в том, что на первом конкурсе была ее сестра Айман, и после я ее приглашал несколько раз. С ней у меня давние творческие связи: я ездил в Алма-Ату, когда еще не было Астаны. Но, она не всегда может приехать, к сожалению. А с ее сестрой Раисой мы и раньше вместе работали на разных конкурсах, потому я и пригласил ее в этот раз.

С Анной Кандинской мы встретились на курсах «Призвание - Музыкант». Она привозила из Вены своих учеников, и мне показалось, что нам с ней будет интересно посотрудничать: у нее сильный класс и сама она - известная скрипачка. Кстати, один ее ученик из США получил на конкурсе третью премию.

Лина Ю мой давний друг со времен преподавания в Шанхае: в 1991 году по приглашению я работал там три месяца. Она заведующая кафедрой в Шанхайской консерватории, ведет всю школу, замечательная скрипачка.



-              Расскажите о вашей системе конкурсного голосования. Известно, что она отличается от традиционной.

-              Система действительно необычная. Происходит все так: после каждого исполнителя секретарь собирает баллы. При этом оценивается не только выступление в целом, но и каждое произведение отдельно, поскольку я считаю, что все в программе важно: если произведение исполнено, значит оно должно оцениваться. Так что «Венский каприс» Ф. Крейслера «стоит» столько же, сколько, предположим, «Чакона» И. С. Баха.

По окончании тура происходит подсчет. Максимальный и минимальный баллы традиционно отсеиваются, и выводится средний балл. Жюри получает таблицу, в которой выстраиваются баллы в порядке убывания - от максимального до минимального, и решает, после какого количества баллов конкурсанты не выходят в следующий тур.

После голосования им сообщается, кто не прошел дальше. При этом, в каком порядке идут участники, до конца так и остается неизвестным, потому что в финале суммируются баллы всех трех туров.

Эта система объясняет, почему в итоге получилась одна первая, одна вторая и четыре третьих премии: первая набрала по результатам трех туров 70 с чем-то баллов, вторая - 67, а четыре участника набрали от 62 до 63 баллов.

-              По сравнению с VI конкурсом, в структуре Vll-ro произошли изменения. В первую очередь расширились возрастные рамки для участников. Добавилась млад¬шая группа с внушительной программой из трех туров, включающей обязательные сочинения - пьесы в обработке Ямпольского и «Чакону» Витали. Каковы причины введения детской группы в традиционно взрослый скрипичный конкурс?

-              Дело в том, что первый конкурс Ямпольского в 1996 году был именно в двух группах. Победителем в младшей группе тогда была Пан И Чун, прекрасная китайская скрипачка. Потом я на долгое время отказался от младшей группы, поскольку ее было очень сложно собрать. Сейчас организаторы захотели, чтобы она снова была, и я пошел навстречу, тем более, что это было и мое желание.

Младшая группа показала себя очень хорошо. Вон Пуй Ин, Матвей Блюмин, Мария Артеева, Стефания Поспехина и другие победители этой группы - перспективные ребята.



-              Расскажите про обязательные сочинения. Почему «Чакона» Витали?

-              Потому что мой первый в жизни сольный концерт в 1944 году в Новосибирске начинался именно с «Чаконы». Это произведение стало для меня знаковым на всю жизнь, и я решил, что будет символичным сделать его обязательным сочинением для младшей группы. Также в качестве обязательных в эту группу я ввел две пьесы Ф. Листа в обработке Абрама Ильича: «Как дух Лауры» и «Утешение».

В старшей группе обязательным сочинением традиционно было только «Рондо-каприччиозо» Ф. Мендельсона - А. Ямпольского, но в этом году я добавил еще пьесу Ф. Листа «Забытый вальс». Я немножко облегчил жизнь старшей группе, поскольку «Рондо-каприччиозо» очень коварная пьеса. На предыдущих конкурсах те, кто не могли с ней справиться, обычно отказывались от участия. А сейчас есть возможность замены. Однако специальный приз мы по-прежнему давали только за «Рондо-каприччиозо». В этот раз его получила Хироко Нинагава. 



-              В конкурсной программе третьего тура у старшей группы есть необычное условие, о котором хотелось бы спросить. Почему концерты А. Вивальди из цикла «Времена года» исполняются с оркестром, а крупный романтический концерт, напротив,- без оркестра «под рояль»?

-              Все вновь упирается в финансы. Где взять день¬ги на симфонический оркестр? А с «Московией» мы можем сыграть так же, как всегда играем в Большом зале. Как вы думаете, каков мой гонорар за сольный концерт в Большом зале консерватории? Вы не ожидаете, что я вам скажу: 64 билета. Но это же консерватория, это святой Большой зал! В нем я никогда не отказывался играть и дирижировать, потому что такого зала больше нет. Он феноменальный.

-              Можно ли считать, что выступление с оркестром без дирижера является на конкурсе проверкой универсальных концертных навыков скрипача: знания партитуры, способности руководить, полностью отвечая за интерпретацию?

-              Безусловно. Участники сами проводят репетиции, я не имею к этому никакого отношения. Причем оркестр меняет штрихи под каждого солиста. Дело не только в том, чтобы показать вступление, характер и прочее... Считаю, что «Времена года» нужно играть именно без дирижера. Я никогда не играл эту музыку с дирижером: сам дирижировал и сам играл.

-              То, что участники проводят репетиции самостоятельно, по-моему, совершенно уникальный опыт для российских скрипичных конкурсов.

-              Да, я сделал так. И это показательно. К тому же, я хочу, чтобы и оркестр играл, это очень полезно. Причем для аккомпанемента на конкурсе я беру из оркестра не кого-нибудь! Играют лучшие. К примеру, первый концертмейстер в «Московии» сейчас Елена Таросян,- лауреат второй премии VI конкурса имени А. И. Ямпольского. Она аккомпанировала всем финалистам.

-              В своем классе вы много внимания уделяете оркестровой практике. Это педагогический принцип?

-              Безусловно! Я считаю, что занятия с оркестром - это продолжение моих занятий в классе. Даже не знаю, что является продолжением чего. Важно все. Обучение должно идти в комплексе, поэтому я многие годы брал в оркестр только учеников моего класса.

Но теперь я беру студентов и из других классов моей кафедры. Например, сейчас в «Московии» играют замечательные девочки Оксаны Олеговны Тихоновой. Я не так давно пригласил ее к себе на кафедру и ни секунды об этом не жалею, только все больше убеждаюсь, что принял правильное решение.

-              Победы на конкурсах китайских и японских скрипачей уже можно считать традицией (первая премия: в младшей группе - Вон Пуй Ин, в старшей - Хироко Нинагава). В чем они опередили наших Марию Артееву и Агафью Григорьеву?

-              У меня был замечательный друг в Югославии, дирижер Джура Якшич, с ним в Белграде я играл, наверное, один из лучших концертов в моей жизни. Мы очень сдружились, и он мне сказал как-то: «XXI век будет век Востока: Китая, Японии, Кореи». Его слова все больше подтверждаются. Что касается конкурса, то Хироко Нинагава показала себя, как более зрелый музыкант. Все-таки ей уже 30, а Григорьевой только 18. Но Агафья Григорьева с моей точки зрения совершенно уникальна. Приведу пример.

Она играла на конкурсе Ямпольского Первый концерт Паганини с каденцией Э. Соре. Прошел какой-то месяц, и она поступает в консерваторию уже с концертом Глазунова! Так могут далеко не все.

-              Как она попала в ваш класс?

-              Ее выступление мне очень понравилось на конкурсе в Дубне. Она училась тогда в Химках у Людмилы Михайловны Егоровой. Кстати, я считаю, что для младшего и среднего возраста это один из лучших педагогов в России! После конкурса Агафья обратилась ко мне, и с 2013 года я с ней работаю. Кстати, с этого же года я работаю и с Хироко Нинагавой. С тем, как она попала в мой класс, связана интересная история.

Я был председателем жюри и президентом конкурса им. Й. Сигети в Будапеште. Нинагава играла там на первом туре. Через какое-то время после этого я поехал на V конкурс «Скрипка Севера» в Якутск. Представьте, она специально приехала из Японии в Якутск, чтобы брать у меня мастер-классы! Позднее она приехала в Москву и стала моим стажером.

А в этом году на первом туре конкурса Ямпольского Нинагава сыграла так, что П. Мунтяну сразу сказал: «Это первая премия!» И действительно, она очень ровно прошла все три тура, демонстрируя очень стабильную и зрелую игру.

-              Что вы ждете от конкурса в будущем? Каковы надежды и планы?

-              Сказать, что я настроен на продолжение, пока не могу. Этот конкурс отнял слишком много сил, да и в целом был трудный год. Не знаю. Посмотрим, как будет. Я считаю, что я сделал максимум для того, чтобы имя Абрама Ильича Ямпольского не было забыто.

У нас ведь всех забывают. Хоть бы раз я услышал от нынешнего поколения скрипачей на коллоквиуме, чтобы смогли назвать имена известных профессоров Московской консерватории - Ямпольского, Цейтлина или Мостраса... В лучшем случае, называют тех, кто работает сейчас. Но каждый конкурс скрипачей имени А. И. Ямпольского напоминает о том, что Абрам Ильич был гениальный педагог, и что именно он был одним из основоположников нашей русской-советской скрипичной школы.

- Кроме конкурса имени А. И. Ямпольского какие наиболее важные концерты и события 2017 года вы можете отметить?

- В первую очередь это ежегодная серия концертов оркестра «Московия» в Большом зале. Мы играли двенадцать концертов Вивальди - для двух скрипок, для трех, для четырех, виолончельный, арфовый. Кроме этого - «Новогодний бал с Э. Грачом и "Московией"». Был также юношеский конкурс имени П. И. Чайковского в Астане: мой ученик Алексей Стычкин стал единственным россиянином, прошедшим в финал, и получил в итоге третью премию.

В день закрытия юношеского конкурса имени П. И. Чайковского я улетел в Якутск на VI конкурс «Скрипка Севера», в котором принимали участие шестеро моих учеников. Там мы собрали хорошую коллекцию: два Гран-при, две первые и две вторые премии.

Убежден, что скрипачи должны играть, должны быть на сцене, а не только заниматься в классе. Чем бы ни закончился конкурс, он всегда полезен тем, что ты принимал в нем участие: ты вышел на сцену и сыграл программу. И мне не было стыдно ни за кого из тех, кого я повез на конкурс «Скрипка Севера». Мне не стыдно и за состав участников конкурса имени А. И. Ямпольского, поскольку, по мнению членов жюри, он не только не уступал, но, возможно, в чем-то и превосходил состав последнего конкурса имени П. И. Чайковского! Так что, как видите, работа идет.


 

Победители VII Международного

конкурса скрипачей

имени А. И. Ямпольского

Младшая группа

I              премия

Вон Пуй Ин (Гонконг)

II             премия

Мария Артееева (Россия)

III            премия

Юй Сычень (Китай)

IV           премия

Матвей Блюмин (Россия)

V             премия

Дарья Лист (Австрия)

VI           премия

Стефания Поспехина, Мария Качарина (Россия)

Диплом лауреата

Валерия Свичкаренко (Россия)

Старшая группа

I              премия

Хироко Нинагава (Япония)

II             премия

Агафия Григорьева (Россия)

III            премия

Эмили Сан (Великобритания/Австралия),

Ишибаши Хаято (США),

Чен Цзаи (Китай),

Анна Савкина (Россия)

Дипломы лауреатов

Ангелина Гвоздарева, Даниил Коган,

Андрей Кузнецов (Россия)

 

 

 

РОССИЙСКИЙ МУЗЫКАНТ №8 ноябрь 2015

ГАЗЕТА МОСКОВСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ КОНСЕРВАТОРИИ ИМЕНИ П. И. ЧАЙКОВСКОГО

 

ЭДУАРД ГРАЧ: «МУЗЫКА ДЛЯ МЕНЯ - ВСЯ ЖИЗНЬ...»

 

1 декабря в Большом зале консерватории начинается юбилейный фестиваль Народного артиста СССР, заведующего кафедрой скрипки Московской консерватории, профессора, уникального музыканта и человека Эдуарда Грача. 85-летие - уже повод для торжеств, но эта дата умножается рядом знаковых для него событий, выпадающих на этот год: 125 лет со дня рождения любимого учителя, одного из корифеев отечественной скрипичной педагогики А. И.Ямпольского, 25 лет с момента основания Камерного оркестра «Московия», наконец, 25 лет счастливого супружеского и творческого союза с заслуженной артисткой России, пианисткой Валентиной Василенко.

Каждое число - не просто цифра, за ней - огромная череда поисков, восхождений, артистических свершений. О многом сказано в нашей книге «Эдуард Грач. От первого лица», вышедшей в 2012 году. Но время не стоит на месте, особенно, когда речь идет о такой многогранной личности - скрипаче, альтисте, педагоге, дирижере, организаторе конкурсов. Эдуард Грач - деятелен и энергичен, заряжая своей энергией студентов, публику, коллег. Он строг, даже неумолим к себе и к окружающим, когда дело касается профессии, и чрезвычайно обаятелен и артистичен в дружеском общении. Выкроив минутку в напряженном графике, маэстро поделился новостями в творческой жизни, рассказав, какие подарки ждут его слушателей в эти юбилейные дни.

 

-    Эдуард Давидович, помню ваш прошлый концерт в день 80-летия - яркая, с фантазией придуманная программа. Что нас ждет в этот раз ?

-    Невозможно делать юбилеи по шаблону, так что я попытался придумать что-то новое. 1 декабря в БЗК примут участие представители мастер-классов, конкурсов, где я - почетный профессор. Например, курсы в Кешет-Эйлоне, откуда меня приедут поздравить директор Ицхак Рашковский и его супруга Аня Шнарх, которая выступит как солистка с «Московией». Будут играть и молодые скрипачи, участники этих мастер­классов, и мои воспитанники - Игорь Хухуа и Гайк Казазян.

Другие мои давние друзья - Камерный оркестр «Виртуозы Якутии», считающий меня своим патроном. Многие участники

этого коллектива выросли на моих глазах, оркестр неоднократно ездил со мной на мастер­классы. Жду их в гости. Будет и мировая премьера современного сочинения: «Апофеоз любви» Давида Кривицкого, посвященная мне и Валентине Василенко. Для грандиозного состава - 24 скрипок и фортепиано, партию которого исполнит внук композитора, студент Московской консерватории Михаил Кривицкий.

-    В вашем репертуарном списке большое место занимают сочинения композиторов XX и XXI века, созданные и посвященные вам.

-    Всю жизнь я охотно играл современную музыку, прежде всего российских композиторов. Когда занялся подсчетами, то получилось, что только крупных партитур в жанре концерта оказалось больше двадцати - Эшпая, Светланова, Крейна, Балтина, Акбарова, Ходяшева... Это наша миссия исполнителя - давать жизнь новым сочинениям.

-     Огромная часть вашей жизни связана с Московской филармонией, которая также собирается вас чествовать.

-    День рождения 19 декабря я проведу на сцене Концертного зала имени Чайковского. Так было на прошлом юбилее, прошедшем с аншлагом, и мне было предложено сохранить это число. Первое отделение вижу как скрипичное гала и хочу назвать «Звезды XXI века», поскольку дали согласие участвовать мои ученики прошлых лет - Алена Баева, Никита Борисоглебский, Гайк Казазян, Айлен Притчин, Сергей Поспелов. Они все имеют сольные карьеры, их любит публика - и заслуженно.

-     В каком репертуаре мы их услышим?

-    Исхожу из того, что можно саккомпанировать составом оркестра «Московия». Первым прозвучит сочинение, очень значимое для меня. Чакона Витали - с нее начинался мой публичный дебют, состоявшийся в 1944 году в Новосибирске. А сейчас в ней будет солировать Никита Борисоглебский. Надеюсь услышать произведения Шуберта, Сен-Санса, «Кармен» Бизе- Ваксмана... А во втором отделении ожидаются музыкальные поздравления, сюрпризы - приходите, увидите сами.

-    Главным музыкальным событием нынешнего года стал Международный конкурс имени Чайковского. Ваш класс блистал на нем, и как мне кажется, профессор Эдуард Грач установил личный рекорд по количеству участвовавших студентов: трое прошли предварительный отбор, один из них завоевал премию. Браво!

-    Спасибо за поздравление. Я конечно следил за ходом конкурса и отслушал все туры по трансляции. Качество вещания было великолепное, не сравнить с прошлым разом.

-    Вы действительно прослушали всех участников?

-    Да, всех без исключения.

-    Еще один рекорд! Поделитесь вашими впечатлениями...

-    После драки кулаками не машут (улыбается). Могу, конечно, что-то прокомментировать. Конкурс был очень сильный, и, на мой взгляд, безусловно, должен был увенчаться первой премией.

-    Ваш выбор?

-    Клара-Джуми Кан. Я знал ее раньше, слушал на конкурсе в Сеуле, будучи там в жюри. Уже тогда обратил на нее внимание, но за эти годы она феноменально выросла, развилась. Теперь это превосходная скрипачка, очень увлеченная - ее спокойно слушать невозможно. Хотя в третьем туре Концерт Чайковского не стал ее высшим достижением, и тут, как мне кажется, Гайк Казазян ее переиграл. Но, тем не менее, по результатам всех туров она, безусловно, заслуживала первого места. Как и Гайк - второй премии. Но жюри вынесло решение - первую премию не присуждать! И так второй конкурс подряд. Ощущение, что есть какие-то силы, желающие убедить, что скрипичная школа деградирует, что в упадке российская школа. Это несправедливая и предвзятая позиция.

Я работал в жюри многих конкурсов, в том числе таких известных как Венявского в Польше или Лонг-Тибо в Париже. Считаю, что такого бы не случилось, если бы был председатель жюри. Пусть в Москве собрали ведущих звезд, но все равно организующее начало должно быть. Потом член жюри должен присутствовать на всех турах, чтобы, оценивая, иметь целостную картину. Да, бывали прецеденты - Менухин приезжал на финал конкурса в Брюсселе. Но это Менухин, и ему подражать надо не в этом.

-    Конкурс совпал с 175-летием со дня рождения Чайковского. Ваше отношение к этому композитору?

-    Гениальный композитор, я с благоговением играю его произведения. Среди скрипичных концертов, его - самый трудный, и с технической, и с художественной стороны. Говорили же: «Это концерт - не для скрипки, а против скрипки». Действительно Чайковский использует нетрадиционные скрипичные приемы. Но трудность заключается и в том, что бы суметь сыграть его просто и благородно, передать его лирическую суть.

С «Московией» сделана программа из его сочинений: «Воспоминание о Флоренции», Струнная серенада, оркестровая версия пьес из «Времен года», скрипичные миниатюры. Ее мы собираемся показать весной 2016 года, в день рождения Чайковского, 7 мая, в Большом зале консерватории. Планировал сыграть ее в этом году, но из-за конкурса Чайковского не удалось. В консерватории ведь традиционно сокращается на месяц учебный год, сессия проходит уже в мае, и работать с оркестром не было возможности.

-    А кто ваш любимый композитор?

-    Творческая жизнь длинная и выделить кого-то одного не смогу. Когда-то для меня Брамс был самым любимым композитором. Обожаю французскую музыку: Дебюсси, Равеля. Конечно Моцарта - все, что вышло из-под его пера, настолько вдохновенно. Но соглашусь с Рихтером, который говорил, что Моцарт - самый трудный композитор. Последние годы я еще больше полюбил Шуберта: что-то в нем есть щемящее, интимное. А вообще мне повезло: я не играл нелюбимых композиторов.

-    Расскажите, что было интересного в вашей творческой жизни в этом году?

-    Музыканты живут не годами, а сезонами. Этот еще только начался, а вот прошлый получился очень насыщенным - могу подвести некие итоги. Летал вновь в Китай, где провел мастер-классы в Шанхае, прошлой осенью работал в жюри Международного конкурса имени Лонг-Тибо в Париже. Невероятная ностальгия - сидеть в зале Гаво и невольно вспоминать 1955 год, когда я сам играл на этом конкурсе. Сейчас в Оргкомитете работал сотрудник, который меня слушал полвека назад очень волнительное событие! И я счастлив, что мой ученик Айлен Притчин победил на этом конкурсе, завоевал Гран-при.

Традиционно принимал участие в жюри Скрипичного конкурса в Астане, который организует ректор Казахского университета искусств Айман Мусаход- жаева. А между поездками - концерты класса, «Московия».

 

-    Вы недавно вернулись из Одессы. Как вас встречали в это тревожное время на Украине?

-     Я получил приглашение приехать на фестиваль «Золотые

скрипки Одессы». Приятная атмосфера, в зале меня встречали восторженным скандированием: никакой враждебности. Я встал за дирижерский пульт и аккомпанировал Сергею Ивановичу Кравченко Полонез ре мажор Венявского. Концерт длился три с половиной часа, собрав многих одесситов, разбросанных по всему миру. Приехали Александр Винницкий, Павел Верников, преподающий в Швейцарии, Дора Шварцберг, работающая в Вене, Михаил Вайман, живущий теперь в Германии.

Три дня, проведенные в моем родном городе, очень согрели меня. Нас прекрасно принимали, организовали прием у мэра, где я произнес от имени всех участников речь, поблагодарив за гостеприимство.

Конечно, прогулялся к своему дому на Пушкинской улице, где состоялся типично одесский диалог. Я стал фотографировать, а ко мне подошел мужчина и говорит: «Вы лучше сфотографируйте соседний дом, там Пушкин жил два года». А я в ответ: «Обязательно, ну а в этом доме родился я».

-     Вы меня встретили репликой, что проигрыш Марии Шараповой испортил вам настроение на весь день. Какую роль играет в вашей жизни спорт?

-    Все началось с футбола, которым увлекался с детства. Сам играл, ходил на стадион болеть за «Динамо» - до сих пор любимую команду. Потом прибавился хоккей, а сейчас я увлекся теннисом - в этих матчах завязываются невероятные интриги. Из женщин-теннисисток болею за Шарапову: ее проигрыш действительно меня так расстроил, что думал, не смогу дать интервью. А из мужчин слежу за Новаком Джоковичем. Он мне реже портит настроение - сейчас он «первая ракетка» мира.

Я настолько много работаю - и ученики, и оркестр, и концерты, и поездки, что спорт мне необходим для разрядки. Возможность посмотреть интересный матч - теннисный или футбольный, дает мне переключение. Хотя хладнокровно, просто ради удовольствия смотреть не могу: я человек горячий, азартный, радуюсь победам и принимаю близко к сердцу неудачи...

Музыка для меня - вся жизнь, иначе я бы не работал до такого возраста. Если выдается пара свободных дней, я начинаю хандрить, а когда преподаю или репетирую к концертам, то сохраняю жизненный тонус.

 

Беседовала профессор Е. Д. Кривицкая






Эдуард Грач:

 

АРТИСТ НА СЦЕНЕ ДОЛЖЕН СЛУЖИТЬ ПРИМЕРОМ ДЛЯ ПОДРАЖАНИЯ

 

 

 

МУЗЫКАЛЬНАЯ  ЖИЗНЬ  № 12 * 2015


Если, проходя по консерваторским коридорам, вы внезапно попадаете в гущу студентов, на все лады разыгрывающих Каприсы Паганини, мелодии из виртуозных хитов Сен-Санса, Сарасате и прочих «вкусностей», знайте - где-то неподалеку класс знаменитого профессора, Народного артиста СССР Эдуарда Грача. К нему в класс «рвутся» со всей страны, желая продолжить ряд знаменитых питомцев - Алены Баевой, Никиты Борисоглебского, Гайка Казазяна, Айлена Притчина, Сергея Поспелова... За четвертьвековой стаж работы в альма-матер, Московской консерватории, им воспитано несколько поколений великолепных музыкантов. И модное словечко «бренд» к его классу применимо вполне. Гармония в жизни у Эдуарда Грача выражена в числах: на один год выпадает сразу несколько знаковых дат. Празднуя в эти дни свое 85-летие, он также чтит память и отмечает 125-летие со дня рождения своего Учителя, одного из ко­рифеев отечественной скрипичной педагогики А. И. Ямпольского, и одновременно - 25 лет с момента основания Камерного оркестра «Московия», и, наконец, 25 лет счастливого супружеского и творческого союза с заслуженной артисткой России, пианисткой Валентиной Василенко. Декабрь посвящен юбилейному фестивалю, стартовавшему в Большом зале консерватории, а центральным событием стал вечер в Концертном зале имени Чайковского - солистом Московской филармонии Эдуард Грач стал более полувека назад. Представитель «старой школы», из золотой плеяды одесских скрипачей, он полон энергии и устремлен в будущее, очаровывает неиссякаемым обаянием своего таланта - Музыканта, Педагога, Человека. Редакция «Музыкальной жизни» присоединяется к поздравлениям с юбилеем и предлагает читателям беседу с Эдуардом Давидовичем

Евгения КРИВИЦКАЯ     


-    Откройте секрет - легко ли быть педагогом звезд?

-   Секретов у меня нет. Я отдаю всё, что знаю, слышу, возможно, даже бываю излишне резок на уроках, а иногда - по словам моей супруги Валентины Павловны - слишком захваливаю. Ну как же не похвалить такую замечательную юную скрипачку, как Агафья Григорьева? Она работает феноменально. А легко ли быть педагогом звезд? Это гораздо лучше, чем быть педагогом бездарностей.

 

-   Вы всегда идете в ногу со временем, и ваши ученики вписываются в любые современные тренды. Это сознательная позиция?

-   Конечно, я постоянно слушаю нынешних скрипачей, и какие-то вещи впитываются подсознатель­но. Многое беру на вооружение. Мне всегда интересно знакомиться с учениками других педагогов, я обращаю внимание на аппликатуру, которой они игра­ют. Я вообще люблю всё новое, многое пересмотрел в плане интерпретаций, отношения к разным стилям. Но азов технологии - как меня учили мои великие педагоги от Мордковича и Столярского до Ямпольского, основного педагога в моей жизни - придерживаюсь до сих пор. Есть композиторы, подход к которым всё вре­мя меняется. Например, Бах, его Скрипичные сонаты и партиты, в них я экспериментирую постоянно, предлагаю варианты аппликатуры, штрихов. Но есть вещи, меня раздражающие.

-    Назовете?

-   Аутентичное исполнительство. Мне этот стиль кажется нарочито умозрительным. Раздражает раздувание звука - скрипка должна петь. Безусловно, есть случаи, когда уместно сыграть без вибрации, и я рекомендую это как краску, но сам по себе аутентизм мне чужд.

-   Вы родились в СССР, живете теперь в России - вспоминаете прошлое добрым словом?

-   Мое детство пришлось на ту эпоху, когда мы мно­гого боялись. В то же время были положительные вещи: нас прекрасно учили, образование было самое лучшее - дай Бог, чтобы сейчас нам его не испортили. Скрипкой, чтобы ни говорили, надо заниматься с ранних лет: вы­яснять в 17 лет, что ты скрипач - поздно.

 

-    Есть такое выражение: «он видел Ленина»...

-   А я видел Сталина. Выступал Ансамбль скрипачей в Большом театре. Мы, молодые лауреаты, стояли по­лукругом, Давид Ойстрах - в центре, всего 20-25 человек. Я оказался правофланговым и, выйдя на сцену, увидел довольно близко от себя Сталина в ложе. Мы начали Прелюд Баха из Партиты ми мажор, и буквально через десяток тактов у меня с жутким треском лопнула струна «ми». Я испугался, но продолжал играть на трех струнах - останавливаться было опасно. Но строй начал «ползти», и стоявший левее от меня Игорь Ойстрах сказал после выступления: «Ну и фальшь от тебя шла...»

 

Всё выступление я думал, попаду ли домой сегодня, или меня арестуют. Всё обошлось, и на банкете, впервые в жизни, я напился - от радости, что пронесло.

-    Вы недавно совершили путешествие «в про­шлое» - выступали в Одессе. Как вас встречали там в это тревожное время?

-    Действительно, принимал участие в фестива­ле «Золотые скрипки Одессы». Приятная атмосфера в зале: меня встречали восторженным скандировани­ем - никакой враждебности... Я встал за дирижерский пульт и аккомпанировал Сергею Ивановичу Кравченко Полонез ре мажор Венявского. Концерт длился три с половиной часа, собрав многих одесситов, разбросан­ных по всему миру. Приехали Александр Винницкий, Павел Верников, преподающий в Швейцарии, Дора Шварцберг, работающая в Вене, Михаил Вайман, живущий теперь в Германии.

Три дня, проведенные в моем родном городе, очень согрели меня. Нас прекрасно принимали, организова­ли прием у мэра, где я произнес от имени всех участни­ков речь, поблагодарив за гостеприимство.

Конечно, прогулялся к своему дому на Пушкинской улице, где состоялся типично одесский диалог. Я стал фотографировать, а ко мне подошел мужчина и гово­рит: «Вы лучше сфотографируйте соседний дом, там Пушкин жил два года». А я в ответ: «Обязательно, ну а в этом доме родился я».

-    Для многих скрипачей эталоном являются ин­струменты работы Страдивари. А для вас?

 

-   Гварнери дель Джезу. Номер один. К сожалению, у меня такого инструмента нет, и это - мечта всей жиз­ни. Почему? Словами трудно определить: тут сочетание великолепного тембра и силы звука, что тоже немаловажно: мы играем в залах с разной акустикой, разной вместимости, скрипка должна заполнять любое пространство.

В мое время на международных конкурсах самые лучшие инструменты были в руках советских скрипачей, сейчас у нас самые худшие. Если дают коллекционную скрипку, то это происходит накануне конкурса, и ребята не успевают как следует привыкнуть к ней. Считаю, что инструменты делают не для того, чтобы они украшали музей.

 

-   Читателям всегда интересно узнать об артисте что-то вне профессии. Проведем такое блиц­анкетирование. Ваше любимое выражение?

-   Чудовищно. Говорю это слово в самых разных ситуациях и смыслах: может быть чудовищно плохо, а может быть чудовищно хорошо (интонацию, увы, передать в письменной речи никак невозможно - Е. К.).

-    Что такое счастье?

-   Наверное покажусь неоригинальным, но счастье - когда рядом есть любимый человек и любимая работа. Счастье, когда ты здоров.

-    Способность, которой вы хотели бы обладать?

-   Я мимо многого прошел в жизни. Например, никогда не водил машину. Мне очень обидно, что в юности нас понастоящему не учили языкам. На немецком я как-то объясняюсь, а английского не знаю совсем и считаю это большим упущением. Своим студентам внушаю, что знание иностранных языков необходимо, что они должны по-английски говорить свободно - все-таки международное средство общения: мастер-классы, переговоры - без него никак.

-   Вы всегда элегантно выглядите - следите за модой?

-   Безусловно. Я сейчас ни за что не одену длинный пиджак - теперь такие не носят. Считаю, что и в жизни, и на сцене надо выглядеть аккуратно, со вкусом одеваться, стараться следовать моде.

-    У вас, знаю, целая коллекция пиджаков.

-   В каждой поездке мы вместе с Валей обязательно идем в магазин и выбираем новый пиджак. Таков ритуал. А на сцене артист должен подавать пример - нельзя выступать перед публикой небритым, в мятой одежде. Разумеется, это моя точка зрения - никому ее не навязываю.

-   А есть ли любимая марка пиджаков и вообще дизайнерской одежды, которую вы предпочитаете?

-   Это уже было бы слишком круто, как сейчас молодежь говорит. Ношу то, что хорошо на мне смотрится. Но вот в области парфюма имею предпочтение - это Boss.

-   Есть ли черта в вашем характере, которую вы не любите?

-    Излишне ревнив.

-    Вы боретесь с собой?

-    Когда уже бороться (смеется)?! Если бы знать, сколько отпущено.

-    Какие добродетели больше всего цените в людях?

-    Честность и преданность.

-    Мы в этом с вами совпадаем. Любимый цвет?

-    Желтый. Цвет солнца, жизни.

 

 

 МУЗЫКАЛЬНАЯ  ЖИЗНЬ  № 12 * 2015

 

 

 

МОСКОВСКАЯ ПРАВДА 15.01.14


КЛАССИКА


Зимняя сказка о главном



Январскую столичную афишу последних лет, кажется, невозможно представить без новогоднего бала с Эдуардом Грачом и его Камерным оркестром «Московия». Их программы всегда вызывают фейерверк эмоций: ведь звучит музыка, вызывающая или ностальгию по красоте, или будоражащая страстями кровь.

Это относится прежде всего к танго, получающемуся у «Московии» особенно стильно благодаря шикарным струнным, способным передать все оттенки отчаянной ревности, безумств любви и разочарования в ней.

Впрочем, в драматургии безупречно выстроенной про­граммы градус эмоций повы­шался постепенно. В первом отделении, названном «Зим­няя сказка», все началось с добропорядочной классики

-     «Вальса-фантазии» Глинки и «Венецианского карнавала» Поссе, где солировала ар­фистка Александра Тихонова.

Затем потихонечку стали модулировать в сторону «лег­ких» жанров, хотя щемящее «Прощание» из рок-оперы «Иисус Христос - суперстар» вполне может быть сопоста­вимо с любыми трагическими страницами «серьезной» му­зыки. Тем более, когда испол­няется благородно и просто, как это сделала «Московия».

Но дальнейшие «гости» Новогоднего бала внесли смуту и веселье в чинное на­чало вечера. Элегантная фан­тазия Валентина Тернявского «Путешествие в юность» (за роялем солировал автор) от­правила публику в ретропу­тешествие, а транскрипции арии Фигаро из «Севильского цирюльника» и особенно ме­лодий из кинофильмов Чарли Чаплина (с Валентиной Ва­силенко за роялем) сделали атмосферу вечера еще более раскованной. Не обошлось и без сюрпризов: когда зазву­чала мелодия из «Огней рам­пы», дирижер надел цилиндр, замечательно «обыграв» ле­гендарный котелок Чарли.

Новогодние программы Эдуарда Грача - всегда не­множко спектакли. А в по­следние годы театральная линия лишь усилилась благо­даря участию ведущего Петра Татарицкого. Выпускник Щеп- кинского училища, профес­сиональный актер, он и читал стихи, и разыграл несколько куртуазных сценок с певицей Анной Соколовой, предваряя ее вокальные номера - арию упоительного Доницетти, па­рафраз из «Цыганского баро­на» Иоганна Штрауса-сына и, конечно же, танго - «Букет цветов из Ниццы» Будаи. Про­должая актерские перевопло­щения, Татарицкий даже спел дуэтом «Песню о разлуке» из кинофильма «Гардемарины, вперед!».

Одной из кульминаций ве­чера стало исполнение «Заб­вения» Пьяццоллы. В этот раз к оркестру присоединился орган, удачно «заменивший» бандонеон благодаря искус­ству Евгении Кривицкой. А соло было поручено альтисту Юрию Атвиновскому. О чем эта вещь? В данном случае «Забвение», превратившееся в мелодекламацию, стало со­кровенной исповедью благо­даря чтению «Молитвы» Хорхе

Борхеса, которую Петр Тата­рицкий произнес почти как «Семь слов...»

Весной маэстро Грач пла­нирует отметить 70-летие своей концертной деятель­ности (вдумайтесь в эту циф­ру!), но на сцене по-прежнему именно он «заводит» молодых консерваторцев - оркестран­тов «Московии». Его зашка­ливающий темперамент, рас­кованный артистизм вновь в этот вечер сломали все барье­ры, заставив безраздельно отдаться музыке пришедшую со слякотной улицы публику. И к концу вечера аудитория КЗЧ словно преобразилась в посе­тителей знаменитых портовых кабачков Буэнос-Айреса, не­истово аплодировавших как тогда, так и теперь танго Ро­дригеса, Гарделя, Пьяццоллы, искусству молодых скрипачей

-   воспитанников «педагога от бога» Эдуарда Грача: Айле- ну Притчину, Елене Таросян, Мион Накамура, Дарье Куче­новой.

Показалось, что слушате­ли унесли с собой ощущение счастья, и не лучший ли это из возможных подарков в ново- годне-рождественские дни?..


Олеся НИКОЛАЕВА.





Феномен Грача

 

Легендарный маэстро отметил юбилей на сцене

 

Музыкальное ОБОЗРЕНИЕ

№1 - 2011





         Не так уж много музыкантов, чьи имена могли бы стать символом и синонимом скрипичного искусства. Один из них — Эдуард Грач. С тех пор, как он взял в руки скрипку, прошло три четверти века. Более 60 лет маэстро на сцене. Одессит (что само по себе в мире скрипачей значит очень много), ученик великих П. Столярского, А. Ямпольского, Д. Ойстраха. «Я всю жизнь буду помнить ваш звук», — сказал прославленный Г. Шеринг после выступления Грача на конкурсе им. М. Лонг и Ж. Тибо…

В 50-е–60-е годы в СССР не было скрипача более востребованного, чем Э. Грач. Более 150 сольных концертов в год, выступления в трио с Е. Малининым и Н. Шаховской, а также в качестве альтиста и дирижера. Все время двигаться вперед, осваивать что-то новое, неизведанное — всегда было девизом Мастера. Под этим девизом Э. Грач пришел и к профессии педагога: на вершине карьеры, на пороге 60-летия. Почему же не в молодости?

«На то были причины. Мне оставался год до окончания аспирантуры, когда мой учитель А.И. Ямпольский предложил мне и И. Безродному стать его ассистентами, поскольку Ю.И. Янкелевич получал свой класс. Этот разговор был в мае, а в августе Абрама Ильича не стало. Я перешел в класс Д.Ф. Ойстраха, окончил аспирантуру, но претендовать на то, чтобы стать его ассистентом, естественно, не мог, т.к. был «пришельцем» среди его «коренных» учеников. И на кафедре Ямпольского, которой руководил Д. Цыганов, я остаться тоже не мог.

А потом меня увлекла концертная жизнь, и о преподавании я уже не думал. Прошло много лет, и вдруг раздался звонок В. Климова: «Эдик, уехал Олег Крыса, остался его класс в консерватории. Может, возьмешь?»  И я решил попробовать».

Это было в 1989. Казалось, что отечественная скрипичная школа на грани исчезновения. Уехал не только О. Крыса. Уехали В. Климов, В. Третьяков, З. Брон, И. Безродный, И. Ойстрах… Именно Грачу суждено было стать хранителем и продолжателем лучших традиций этой школы. И создать свою традицию и свою школу (что удавалось очень немногим — Ямпольскому, Ойстраху, Ю. Янкелевичу…). Достаточно вспомнить имена его учеников: А. Баева, Н. Борисоглебский, Е. Гречишников, Е. Гелен, Г. Казазян, А. Притчин, Ю. Игонина, Л. Солодовников, Н. Токарева и многие другие, на счету которых — десятки побед на самых престижных скрипичных конкурсах в России и в мире.


ШКОЛА ГРАЧА


«20 лет назад я создал оркестр «Московия», в котором все скрипачи — мои воспитанники. Может быть, кому-то кажется, что ко мне попадают самые талантливые, но они же не приходят сразу лауреатами, в консерваторию. Баева пришла ко мне в 10 лет, Казазян в 10, и сейчас у меня большой класс в ЦМШ. И все проходят через оркестр. Занятия в оркестре — это продолжение занятий в классе. Я им прививаю умение играть в оркестре, чувство ансамбля, читку с листа, причем сразу в темпе. Стараюсь найти для человека золотую середину: если ему удастся выбиться в солисты — прекрасно; нет — будет хорошим камерным исполнителем или концертмейстером в оркестре…

 Я считаю, что в педагогику нужно идти тогда, когда ты желаешь своим ученикам играть лучше, чем ты сам. А если ты ревнуешь к талантливому ученику, ничем хорошим это не закончится. Когда Абрам Ильич поручал мне заниматься с его учениками, меня неизменно мучила мысль: лучше бы сейчас самому позаниматься! Сочетать педагогику и концертную деятельность очень трудно. Борисоглебский был моим ассистентом, потом сказал: «Я хочу поездить, поиграть». Во всяком случае, я начал преподавать, когда уже меньше думал о концертировании, и очень увлекся.

Моя школа возникла на базе того, что я получил от Ямпольского. Я помню каждое его занятие. Все, что он мне говорил по всем произведениям, которые со мной проходил.

Главная его заповедь: должна быть идеальная интонация на скрипке. Он не говорил «звук», он говорил «тон». Это большая разница. Тон скрипки, твой тон, тон в произведении. Я думаю, что сумел это воплотить. Абрам Ильич не был концертирующим скрипачом и редко показывал. А у меня огромный репертуар, и нет проблемы показать любое произведение. Но сейчас меньше стал показывать. Потому что, например, одна моя ученица, если она не понимала, что я ей объясняю, давала мне скрипку: «Сыграйте». Мол, я скопирую. А это неправильно.

Я думаю, достижение моего класса в том, что все студенты совершенно разные, хотя школа одна. Для исполнителя очень важно иметь свое лицо, индивидуальность. А если это под копирку сделанные, просто хорошо умеющие играть — это надоедает очень быстро. Исходя из этого, я пытаюсь развивать сильные качества, показать их очень объемно — например, виртуозность или лиричность. Хорошо быть всеядным, но так не бывает».


ПОБЕДЫ И ЛАУРЕАТЫ


Фактически уже много лет Э. Грач и его ученики поддерживают престиж российской скрипичной школы на международной арене. В одном только сезоне 2008–2009, с 1 сентября по 1 сентября, воспитанники Э. Грача завоевали 23 премии на 15 конкурсах, из них 10 первых. 2010 также был урожайным для профессора и его учеников. Феноменального успеха добился минувшей осенью Н. Борисоглебский, выиграв два крупнейших конкурса — им. Крейслера в Вене и им. Сибелиуса в Хельсинки и заслуженно став «Персоной 2010 года» по версии «МО» (см. с. 4-5). На III международном конкурсе скрипачей в Астане (октябрь) в старшей группе Гран-при получила Д. Кученова, I премию — А. Коряцкая, II  — А. Колбин; в младшей группе I премия у Сепел Цой. Первые премии получили Л. Солодовников (Международный конкурс Р. Канетти, Израиль, июль) и Д. Рудник (V Московский межвузовский студенческий конкурс скрипачей, декабрь). Две третьи премии завоевал А. Притчин: на конкурсах им. Крейслера и им. Ойстраха в Москве.

 «Я не консерватор. Мне интересно все новое, какие-то находки. Я пытаюсь это привить и ученикам. Сейчас другое отношение к Баху, Моцарту, Паганини… Все играют по уртекстам, правда, они не всегда бывают идеальные, но я стараюсь больше обращать на это внимание, хотя в мое время с этим было не так строго. Я должен, несмотря на свои годы, идти в ногу со временем, насколько это возможно.

Да, я не все принимаю. Например, аутентизм мне чужд. Но если это убедительно сыграно… В общем, пробую. Мне интересно работать с молодыми. Многие в моем возрасте уже вообще все бросают. А я не могу не работать».


ЮБИЛЕЙ И ЮБИЛЕИ


Декабрьский юбилейный фестиваль Э. Грача, проходивший в Малом зале консерватории и Зале им. Чайковского, состоял из четырех концертов. Первый — «Парад виртуозной скрипичной музыки» — состоялся 1 декабря. Прозвучали 24 каприса Паганини в исполнении 14 скрипачей, учеников маэстро.

Второй концерт (12 декабря) был приурочен к 120-летию А.И. Ямпольского. В память о своем учителе в 1996 Э. Грач организовал Международный конкурс скрипачей имени А.И. Ямпольского и стал его президентом. В концерте принимали участие победители конкурса разных лет. Среди них ученики Э. Грача: Е. Гелен (1996), Н. Токарева и Ю. Игонина (1999), А. Притчин (2006), А. Коряцкая (2009).

В день рождения маэстро — 19 декабря — состоялся концерт в Зале им. Чайковского. Были зачитаны телеграммы от Д. Медведева, В. Путина, В. Матвиенко, А. Авдеева и генерального директора Московской филармонии Е. Зубаревой. В честь юбиляра выступали дуэт М. Федотов и Г. Петрова, певица М. Андреева, камерный хор Московской консерватории под управлением Б. Тевлина, ансамбль «Березка» (рук. М. Кольцова), ансамбль скрипачей «Виртуозы Якутии». От телеканала «Культура» Э. Грача поздравил В. Тернявский. Вышел на сцену и сын маэстро Евгений Грач, один из концертмейстеров London Symphony Orchestra и профессор The Purcell School. Эффектным завершением концерта стала «Наварра» П. Сарасате в исполнении юбиляра и 14 его учеников в сопровождении оркестра «Московия».

24 декабря прошел заключительный концерт фестиваля. Его название «Вместе нам 100» подчеркивает двойной юбилей: 20-летие оркестра и 80-летие маэстро. В программе вечера: Квартет № 14 Шуберта-Малера («Смерть и девушка»), «Легенда» и Полонез Г. Венявского (солист Н. Борисоглебский), Двойной концерт М. Бруха (солисты — концертмейстеры оркестра А. Притчин и И. Сопова), «Мелодия» П. Чайковского (А. Баева). Юбиляров поздравили министр культуры РФ А. Авдеев и ректор Московской консерватории А. Соколов.

Насыщенным выдался юбилейный сезон оркестра «Московия». Кроме концертов в рамках «Декабрьского юбилейного фестиваля» (один из которых был частью филармонического абонемента «Bravissimo!»), у оркестра есть свой филармонический абонемент в Малом зале консерватории, состоящий из четырех концертов — «Вместе нам 100». В каждом концерте исполняются произведения П.И. Чайковского, к его 170-летию и навстречу XIV Международному конкурсу им. Чайковского.

Оркестр ведет и активную гастрольную деятельность. 30 октября 2010 «Московия»  выступила в Карельской филармонии в рамках XXII Международного фестиваля «Осенняя лира». 5 ноября 2010 состоялся концерт в Государственной академической Капелле Санкт-Петербурга. 13 марта 2011 в Концертном зале РАМ им. Гнесиных оркестр примет участие в концерте абонемента «Истории музыкальных мистификаций» с программой из сочинений Ф. Крейслера. А в мае отправится на гастроли в Корею, на Сеульский фестиваль.


Музыкальное ОБОЗРЕНИЕ

№1 - 2011






В ореоле Эдуарда Грача


 

Российский музыкант № 1 (1284), январь 2011

Газета Московской государственной консерватории

Автор : Кривицкая Е.


«Я всех вас очень люблю», – признался со сцены Малого зала консерватории народный артист СССР профессор Эдуард Грач, завершая последний концерт своего юбилейного абонемента 2010 года. И в этом – суть знаменитого артиста, щедро одаряющего своим искусством публику. Многие в эти дни по-хорошему удивлялись: «80-летие? Не может быть!» Кредо выдающегося музыканта: «Чем больше потратишь сил, тем больше накопишь» – в отношении него работает безотказно. Действительно, Эдуард Грач ни внешне, ни внутренне не соответствует этой почтенной цифре: он по-юношески энергичен за пультом созданного им Камерного оркестра «Московия», полон эмоций, вдохновляя своих блестящих учеников на высокое творчество.




Четыре декабрьских концерта стали смотром музыкантских достижений маэстро. Так получилось, что ушедший год оказался втройне юбилейным: к личной дате присоединились и 20-летие с момента рождения Камерного оркестра «Московия», и 120-летие Абрама Ильича Ямпольского, главного Учителя, в честь которого Эдуард Грач учредил скрипичный конкурс. Символика «круглых чисел» и определила программы вечеров. Эдуард Грач сегодня – это не только прославленный скрипач, альтист, дирижер, но и престижный педагогический бренд, под которым выступают яркие молодые скрипачи третьего тысячелетия: Алена Баева, Никита Борисоглебский, Гайк Казазян, Надежда Токарева, Юлия Игонина, Егор Гречишников, Евгения Гелен, Айлен Притчин, Лев Солодовников, Сергей Поспелов, – перечисление имен может занять все пространство публикации. Все они, а также лауреаты Международного конкурса имени А. И. Ямпольского и оркестр «Московия» приняли участие в декабрьских программах.


В первом концерте, названном «Парад виртуозной скрипичной музыки», прозвучали все 24 каприса Паганини в исполнении лауреатов престижных международных конкурсов, питомцев профессора Грача. Техническая база – краеугольный камень школы Грача. Развитие эмоциональности, понимания разницы между стилями идет у него «рука об руку» с выработкой правильной технологии. Его ученики всегда могут безупречно выразить свои идеи и чувства – наверное, потому они так и востребованы.


Но, конечно, праздничным фейерверком стал бенефис маэстро в Концертном зале имени Чайковского, где его чествовали уже как солиста-рекордсмена Московской филармонии, служение которой продолжается более полувека. Для Эдуарда Грача играли «Виртуозы Якутии», пел Камерный хор Московской консерватории под управлением Бориса Тевлина, танцевал ансамбль «Березка», с которым юбиляр эффектно прошел круг хоровода. Вышел на сцену и сын, Евгений Грач, успешно продолжающий скрипичную династию. А в завершение концерта Э. Грач взял в руки скрипку и исполнил вместе со своими учениками разных поколений «Наварру» Сарасате.


Отличительная черта Эдуарда Грача – не подводить итоги. Обычно в беседе профессор делится впечатлениями от недавних конкурсов, концертных поездок, затем увлеченно рассказывает о будущих планах, выступлениях… Вопросы «мемуарного» характера вначале застали Эдуарда Давидовича врасплох. «Яркие события? Знаковые встречи? Они все впереди!..», — ответил он, улыбаясь. Но все же согласился поговорить о главной теме его сегодняшней деятельности – педагогике.


– Эдуард Давидович, Вы довольно поздно занялись преподаванием – почему?


– Так распорядилась судьба. Абрам Ильич Ямпольский хотел, чтобы Игорь Безродный и я остались работать в консерватории его ассистентами. Но после его смерти, когда я попросил Давида Федоровича Ойстраха взять меня на кафедру, он ответил мне так: «Зачем Вам это надо, Эдик? Вас так любит публика, Вам надо ездить, играть. Успеете еще». Признаться честно, я не очень расстроился его отказом, так как мне действительно страшно нравилось выступать, учить новую музыку. Когда Ямпольский направлял ко мне кого-то из учеников поиграть, то я думал: «Трата времени! Лучше бы я сейчас сам позанимался». А потом сменились поколения и попасть в консерваторию оказалось не так-то просто.


– В Ваших интервью иногда мелькает такая фраза: «Я единственный одессит, который не учился у Ойстраха». Но в Вашей биографии, вроде, есть строчка об окончании аспирантуры у Давида Федоровича?


– Я Вам объясню, что было на самом деле. Когда в Новосибирске мне посоветовали ехать в Москву, то мой дядя – известный юрист – пошел к Ойстраху и попросил взять меня, спросив, помнит ли он, как ему в Одессе показывали маленького скрипача. Он не помнил, конечно, и ответил: «Пусть приезжает и пробует поступать». А когда дирижер Стасевич обратился с аналогичной просьбой к А. И. Ямпольскому, тот написал письмо на 12 страницах, как я должен готовиться к экзаменам в ЦМШ. Такое отношение дорогого стоит. Поэтому я не мог предать своего Учителя, уйти от него. Я проучился у Ямпольского 12 лет: в школе, в консерватории, поступил к нему в аспирантуру… Он стал для меня вторым отцом.


А к Ойстраху я попал только после смерти Абрама Ильича, в последний год аспирантуры. Я не был его «родным» учеником, и наши отношения на протяжении всех последующих лет складывались непросто. Возможно, негативную роль сыграл и мой отказ ехать «от него» на конкурс имени Венявского. В тот момент у меня не было хорошей скрипки, так как наследники Ямпольского забрали инструмент, на котором я играл: Абрам Ильич некогда купил его специально для меня, но его родственники продать скрипку не захотели. Кроме того, я всегда мечтал участвовать в конкурсе Королевы Елизаветы в Брюсселе.


– Что Вас привлекало в этом состязании?


– Престиж, программа. По его условиям на одном из туров надо было быстро выучить обязательное произведение современного автора. А я славился тем, что мог выучить любую вещь в рекордно короткие сроки. Естественно, я думал блеснуть там. Но судьба сложилась так, что, сыграв прослушивание на Брюссель, я был отправлен на конкурс в Париж. В те времена мы проходили отбор на государственном уровне и ослушаться было невозможно. Более того, меня вызывали на Старую площадь и «давали наказ»: «Эдик, мы тебя ждем с первой премией. Ты понимаешь, какая на тебе ответственность?»


А возвращаясь к теме преподавания, скажу, что, конечно, мне время от времени показывались молодые скрипачи, я давал мастер-классы, например, в Словакии, в Пещанах. Был случай, что я давал уроки в Кении дочке работавшего там английского дипломата… Но Московская консерватория не сравнивается ни с чем.


– В Alma Mater Вы вернулись только в 1989 году…


– После отъезда на Запад Олега Крысы на кафедре Валерия Климова остался маленький класс. Он позвонил мне: «Давай, Эдик, пора тебе начинать преподавать». Честно скажу, класс мне достался не самый лучший и первое время я никак не мог освоиться. Единственно мне повезло, что у меня в классе работала замечательная пианистка Инна Владимировна Коллегорская, поддержавшая меня. Потом начали появляться ученики, стремившиеся именно ко мне. Стимулом послужила и поездка в Китай, где я два месяца преподавал в Шанхайской консерватории и общался с замечательными ребятами. Одну из них, Пань-И-Чун, я потом привез на Юношеский конкурс имени Чайковского, и она в 11 лет получила вторую премию. А потом пошли и другие лауреаты…


И если оглянуться назад, то скажу, что все сложилось правильно. Я пришел в педагогику, уже насытившись собственной концертной деятельностью, имея за плечами огромный опыт. У меня пропало чувство «бессмысленно потраченного времени». Кроме того, у молодого артиста всегда подсознательно возникает ревность, если появляется какой-то хороший ученик: а вдруг он будет играть лучше тебя? Я же пытаюсь сделать все, чтобы студенты играли лучше меня, стремлюсь передать им все, что знаю.


Доцент Е. Д. Кривицкая


http://rm.mosconsv.ru/?p=3781




В хороводе круглых дат

 

Газета "Культура"


№ 47 (7759) 16 - 22 декабря 2010г.



Э.Грачу – 80  


Видеорепортаж ТВ Культура 16:00 20.12.10


ОТКРЫТЬ ВИДЕО
Get Adobe Flash player

Нынешний декабрь осенен фейерверком концертов в Московской консерватории и Концертном зале имени П.И.Чайковского. Это юбилейный салют в честь выдающегося российского музыканта, народного артиста СССР, профессора Эдуарда Давидовича Грача, отмечающего свое 80-летие. Он – из плеяды учеников Петра Столярского, умевшего распознавать гениально одаренных детей. Еще одним Учителем стал для Грача Абрам Ямпольский. В честь него благодарный ученик учредил конкурс, и 120-летие со дня рождения Ямпольского будет отмечено особой концертной программой.

После серии блистательных побед на международных конкурсах Эдуард Грач стал желанным гостем на престижных сценах. По признанию артиста с конца 1950-х годов он играл 100 –150 концертов в год как солист, выступал в трио с Евгением Малининым и Натальей Шаховской, позже освоил еще один струнный инструмент – альт, встал за дирижерский пульт. Все это – свидетельство постоянной потребности в расширении творческих горизонтов, поиск новых средств самореализации.

Сегодня имя Эдуарда Грача – это также известный педагогический бренд. Так сложилось, что он обратился к преподаванию лишь в 1989 году: после смерти Ямпольского некому было “похлопотать” за молодого музыканта. Но, как известно, все делается к лучшему. Как говорит сам маэстро, “я успел сыграть все, что хотел. И теперь с увлечением отдаю свой опыт ученикам”. И в этой сфере Эдуард Грач быстро добился лидерства: Казазян, Гречишников, Баева, Борисоглебский, Токарева – едва ли не самые яркие российские скрипачи последних нескольких поколений.

Когда спрашиваешь Эдуарда Грача о секретах его школы, он улыбается: “Конечно, каждый профессор хочет общаться только с гениальными учениками. Но так не бывает. Меня не смущают технические недостатки, если я вижу в ребенке потенциал, музыкальность, интеллект”. Эдуард Грач любит и умеет работать не только со “взрослыми” консерваторскими студентами, но и с юными музыкантами из Центральной музыкальной школы при Московской консерватории, с первых шагов прививая им классную скрипичную школу.

Его ученики легко выигрывают самые престижные конкурсы: все вышеназванные “птенцы” Грача имеют гроздья лауреатских званий. Только этим летом, на известнейшем Международном конкурсе имени Крайслера в Вене, Никита Борисоглебский получил первую премию, а Айлен Притчин – третью. Эдуард Грач с гордостью рассказывает об их успехах и подчеркивает: “Это победа всей российской скрипичной школы, еще одно наглядное подтверждение того, что она по-прежнему ценится во всем мире”. Сам же музыкант постоянно дает мастер-классы в России и за рубежом, многие международные конкурсы считают за честь пригласить его в жюри: ведь участие Эдуарда Грача – это показатель статуса мероприятия.

Камерный оркестр “Московия” – еще одно педагогическое чудо прославленного маэстро. Созданный ровно 20 лет назад, он стал школой ансамблевой игры, которую проходят все ученики Грача. А слушая игру коллектива, получаешь истинное наслаждение от богатого звучания струнных, выверенности штриха, единства стилевой манеры “Московии”. В репертуаре оркестра отражаются личные пристрастия артиста: любовь и умение шикарно “преподнести” виртуозный скрипичный репертуар, преданность серьезным классическим образцам, наконец, тесный контакт с современными композиторами, охотно посвящающими ему свои опусы.

И на сцене, и в жизни Эдуард Грач неизменно элегантен, обаятелен, артистичен. Поздравляя его с днем рождения, упомянем еще об одной дате. Партнером Грача в творчестве и в жизни является тонкая пианистка, преданная супруга, красивая женщина Валентина Василенко: их союзу в этом году тоже исполнилось 20 лет.


Евгения КРИВИЦКАЯ


kultura-portal.ru






Новости культуры


Эдуард Грач дал юбилейный концерт


Видеорепортаж 16:00 20.12.10


Сто лет – такова «сумма» юбилейных дат, которые отмечают в этом сезоне народный артист СССР Эдуард Грач и его камерный оркестр «Московия». Двадцать лет исполняется коллективу, восемьдесят – его создателю. В таких случаях юбиляры готовят музыкальные подарки для слушателей, но и сами не остаются без подношений. «Брависсимо!» – такое название получил бенефис Эдуарда Грача в Зале имени Чайковского, а поздравить известного дирижера и скрипача пришли друзья и коллеги. Рассказывают


Эдуард Грач полон энергии. День рождения он отмечает на сцене, без которой просто не может, хотя сам в 60 лет от нее отказался. Говорит, нужно вовремя уходить, чтобы никто не употреблял глаголы в прошедшем времени. А так – все в порядке. В день рождения он снова на сцене.


«Я сегодня очень устал. В одной руке звонил мобильный телефон, в другой – обычный. Надо, чтобы хватило сил на обычный концерт», – признается народный артист СССР.


На обычный концерт сил хватит, как и на прием поздравлений, который не прекращается ни на минуту.


Эдуард Грач говорит, что создание оркестра «Московия», которым он дирижирует до сих пор, продлило ему творческую жизнь. Конечно, вначале он и не мыслил себя без концертов. Судьба дала ему многое: талант, хороших педагогов. Когда в 1940-е снимался фильм о Центральной музыкальной школе, именно Эдуард Грач и его учитель Абрам Ямпольский стали его героями.


Грач много концертировал. Он даже думать не мог о том, что сам когда-то, как Ямпольский, станет педагогом. Все изменили 1990-е – судьбоносные для него годы. Он ушел со сцены и стал педагогом Московской консерватории.


«Преподавать надо тогда, когда ты хочешь, чтобы твои ученики играли лучше тебя. Нет уже этой ревности – появился новый ученик. Ты ревнуешь: умеешь  ты так или нет», – замечает маэстро.


Впрочем, учителем Эдуард Давидович был всегда – в этом уверен его сын Евгений, преподаватель Лондонской школы музыки.


«Такой маститый человек, как мой отец, всегда и был педагогом. Это же не тот человек, который учит. Это тот человек, которого смотрят, слушают», – полагает Евгений Грач.


Ученики Эдуарда Грача, среди которых – Никита Борисоглебский и Алена Баева, в последнее время становятся победителями самых престижных конкурсов. А он растит им достойную смену, которая пробует свои силы в оркестре, созданном Грачом тоже в 1990-х, – в «Московии». А еще к 1990-м относится главная удача в личной жизни Эдуарда Грача – его встреча с Валентиной Василенко, которая стала и музой, и аккомпаниатором, и женой скрипача.


В день рождения Эдуарда Грача ему дарят много цветов. И теплых слов, которые его самого немного смущают.


«Эдуард Давидович из тех людей, благодаря которым скрипка так же актуальна и любима, как и в прежние годы. И главное, мне кажется, что это очередной его юбилей», – подчеркивает скрипач, народный артист России Максим Федотов.


«Дорогого Эдика поздравляем как гражданина, поскольку он всем сердцем, всей своей жизнью служил нашей Родине», – говорит народная артистка СССР, художественный руководитель Государственного академического хореографического ансамбля «Берёзка» Мира Кольцова.


Сам Эдуард Грач о высоких материях не думает. Он счастлив: его день рождения прошел на сцене, среди учеников и тех людей, которых любит он и кто любит его. Может быть, поэтому Эдуард Грач по-прежнему полон энергии.


Новости культуры


прямые интернет-трансляции концертов из Концертного зала им. Чайковского





Интервью - видео:



"Эдуард Грач: волшебство скрипки"

Профессор Московской консерватории, известный скрипач Эдуард Грач рассказывает о своем опыте.




Скрипач скрипачу Грач

 

Московский Комсомолец № 25468 от 6 октября 2010 г.


У папы всех струнников — юбилей


Есть три фамилии-бренда в музыкальном мире, звучащие как заклинания: Брон, Доренский и Грач. Кто-то начинает брюзжать, их заслышав: “мафия”, мол, распределяющая между собой места на конкурсах, но суть от этого не меняется: попасть к ним — мечта любого начинающего солиста, эти люди поставляют богов на музыкальный олимп. Что далеко ходить — только что все стали свидетелями феерического “русского финала”, когда на престижном скрипичном конкурсе имени Фритца Крайслера в Вене Никита Борисоглебский взял Гран-при, а Айлен Притчин — третью премию. Оба — ученики Эдуарда Грача. Я уж молчу о таких украшениях сцены — на сленге их зовут “грачата”, — как Алена Баева, Саша Ли, еще два десятка фамилий. Грач в ответе за тех, кого научил.





…В Консе нынче эпохальный ремонт, поэтому входим с тыла — с Кисловского, идем на звук. Входим к нему — одесситу, некогда ученику самого Петра Столярского, — Эдуарду Давидовичу Грачу. Что там — 80: подвижный, живой, до музыки страстный — не нынешнее поколение с потухшими уже к 30 глазами. Он-то фору любому даст. “Человек прежнего времени”, знающий о скрипичном звучании всё.



Костюм сшил, накормил, в Москву отпустил


— Вы только начали учиться — и тут война. Как скрипку не бросили?

— О-о, отдельная история. Разумеется, из Одессы началась эвакуация. Мы с мамой поехали в Новосибирск с остановками в Уфе, Кзыл-Орде… учиться было катастрофически не у кого. Помню, в Уфе педагог говорил мне: “сыграйте вот эти две страницы”, на следующий день — “теперь вот эти две”. Больше — никаких замечаний. В Кзыл-Орде вовсе не слыхивали о том, кто такие скрипичные педагоги… Я был на грани. Но, по счастью, в Новосибирске оказался великий профессионал Иосиф Гутман — он-то и спас во мне скрипача.

— Но ведь была масса сложностей помимо скрипки!

— И не говорите! 1942 год. Инструмента нет. Еды нет. Снимали с мамой какие-то углы, всё впроголодь, к тому ж каждый раз выгоняют из дома…

— Не понял?

— А вы попробуйте найти соседей в коммуналке, которые терпели бы занятия на скрипке!

Но вот приближается крупный советский праздник, вроде Первомая, мне поручено играть в торжественном концерте балладу и полонез бельгийского композитора Вьетана. Сыграл. На следующий день меня вызывает к себе первый секретарь обкома Михаил Васильевич Кулагин. Объяснять не надо, кто такой первый секретарь в Новосибирске во время войны, где все оборонные заводы были сосредоточены, откуда снабжался фронт… Работал сутки напролет, однако время для меня немедленно нашел. Расспросил — какие проблемы… Результат сразу: я и мой педагог получили по комнате в центре города — раз, мне купили скрипку — два, сшили костюм — три…



 


Никита Борисоглебский.



— А 13 июля 1944 года вы дали первый в жизни сольный концерт…

— Никогда не забуду. Там же в эвакуации находился оркестр Ленинградской филармонии во главе с Мравинским и Куртом Зандерлингом, был квартет им. Глазунова, дирижер Абрам Стасевич, — крупнейшие музыканты эпохи! И многие из них пришли на мой концерт. После которого сказали: “Эдик, тебе надо ехать в Москву!” А как ехать — война идет! Наутро звоню в приемную Кулагина: можно ли попасть к Михаилу Васильевичу? Секретарь в ответ: “Сейчас, Эдик, спросим”. Через полминуты буквально: “Он ждет тебя!” Сравниваю с нынешними временами, когда я, к великому стыду и сожалению, не могу попасть на прием к иным министрам культуры… А тогда — мальчишка, сопляк, 13 лет! И через пять минут — у самого Кулагина! Все ему рассказал. А он: “Эдик, жаль с тобой расставаться. Но ты едешь в Москву”. Но без пропуска-то нельзя! “Пропуск — длинное дело, — Кулагин продолжает, — лучше выпишу тебе командировку. Ты поедешь, сдашь экзамены, да и останешься… У тебя кроме этого пиджака еще что-то есть?..” Опять меня обшили, дали на дорогу продуктов, мы с мамой тронулись в неизвестность — в Москву.

— Какие люди были…

— Что вы, мой основной педагог в жизни Абрам Ильич Ямпольский перед поступлением лично написал мне письмо на 12 страницах — как подготовиться к экзаменам в Центральную музыкальную школу.

А Кулагин… первое время присылал деньги, позже его перевели в Москву, он тяжело болел, как-то позвонил мне… потом умер. Он столько для меня значил — редчайший человек!



На жюри бросились с кулаками: Грачу — первую!


— Ваш первый сольный концерт в БЗК — страшно сказать — мог бы состояться еще в 1955 году, а вышло на 20 лет позже.

— Да, привези я первую премию со знаменитого парижского конкурса Маргерит Лонг и Жака Тибо… В Москве меня вызвали на Старую площадь: “Эдик, посылаем тебя за первой премией, не ниже”. Худрук филармонии подключился: “Дадут Гран-при — будет твой сольник в Большом зале!” Но они не рассчитали одну вещь: на прошлом конкурсе, в 1953-м, первую взяла наша скрипачка Нелли Школьникова. А два раза подряд не дают. Я сейчас не посылаю своих учеников на конкурс, зная, что русские там недавно уже побеждали! Психология…

— Говорят, парижская публика носила вас на руках.

— Так и было. Сыграли, все финалисты скучились в маленькой комнатке, ждем результатов. Вдруг объявляют: “Гран-при присуждается… — и в этот момент мой конкурент, француз Дэви Эрли, подталкивает меня на выход, даже он был уверен, что я… — присуждается Дэви Эрли!” Дэви застыл в нелепой позе: “Прости меня, Грач!” — и пошел на сцену. Когда я вышел вторым, в зале стоял скандеж: “Первая! Первая! Первая!” Об этом потом все газеты писали. Пришлось вызывать полицию, потому что какие-то люди бросились с кулаками на жюри.

— Дэви Эрли? Не припоминаю…

— И неудивительно. Никакой карьеры он не сделал. В 80-е приезжал сюда, давал концерт… во французском посольстве. Потом зашел в консерваторию, а там играл мой сын. Дэви спросил: “Как фамилия этого мальчика?”. — “Грач”. — “Грач?! А где Эдуард?” — “На гастролях где-то”. — “Эх! В 1955 году я получил его премию”. Каким надо быть сильным человеком, чтобы это признать, пусть и через 30 лет. Но любопытно другое: после этого конкурса я чуть не стал учеником самого Стерна!

— Да, но… скрипичная икона XX века Исаак Стерн жил в Америке.

— Я репетировал в зале Гаво в Париже, и вдруг мне сообщают: “Только что звонил Стерн, через 40 минут подъедет сюда, дождетесь?” Конечно!!! Через полчаса сидели в кафе. Стерн, наслышанный о моей игре, приговаривал: “Зачем вы участвуете в конкурсах? Это вообще не нужно!” А через несколько месяцев он приехал в СССР на гастроли. Я боялся заглянуть в артистическую, там же такие мэтры — Ойстрах… Но Стерн, лишь завидя меня, воскликнул: “О, Грач! Хочу с вами поболтать”. Тут выяснилось, что и он, и я — совпадение — едем с концертами в Тбилиси.







Алена Баева.



— Так вы ему все-таки сыграли?

— Уже в Тбилиси он говорит: “Завтра в 9 утра жду вас у себя в “Интуристе” на проспекте Руставели. Позавтракаем, потом вы мне поиграете”. Прихожу. В гостинице нет горячей воды. Стерн — а он человек взрывной — кричит, что не желает бриться холодной. Потом долго не приносили завтрак. Наконец дверь открывается, входит официант, в руках — 19 яиц. У Стерна глаза на лоб: “Я не понимаю, это что?” — “Маэстро, это все, что сейчас есть в ресторане”. Съели мы яиц… несколько, потом я Стерну заиграл. И уже на улице услышал: “Эдуард, я знаю всех ваших скрипачей, но вы мне понравились больше других. Хочу сделать предложение. Да, у вас прекрасный педагог — Ямпольский, но я… наведу европейский лоск! Приезжайте ко мне на полгода, подучитесь, и потом все импресарио мира — ваши!” Для наших встреч Стерн предложил Париж. Ну, я, окрыленный, рассказал об этом в министерстве, мне легко так ответили: “Езжай!” — и… послали в Парижскую консерваторию моего друга Черкасова (племянника известного артиста) стажироваться в дирижерстве…

— А почему двоих нельзя было?

— Моя поездка даже не обсуждалась! Как так, представитель лучшей в мире советской скрипичной школы поедет учиться на Запад! Вещь просто невозможная!



Болезнь на букву “Д”


— Правда ли, что однажды вы чуть не сорвали концерт, пригласив на него легендарного вратаря Льва Яшина?

— Правда. Я же сумасшедший поклонник “Динамо”…

— И давно это? Как в фильме “Покровские ворота” — мальчишки гоняют в футбол, а Яша на балконе продолжает заниматься на скрипке…

— Так и было в довоенной Одессе. Ребята приглашали в футбол, а мама отвечала: “Пока Эдик 4 часа не поиграет, никуда не пойдет”. Не пускала. И правильно делала. А “Динамо”… увы, за конкретного игрока болеть уже нельзя, ведь сегодня он за “Динамо”, а завтра его перекупит какой-нибудь “Зенит”. Так что болею за букву “Д”, спортивное общество… не то, конечно.

А вот Яшин никогда бы в жизни не смог играть нигде, кроме родного клуба, сам мне говорил. Рассказывал, что когда приехали в Испанию — игроков нашей сборной пытались завлечь различными контрактами, а Яшину дали бумагу без цифр: “Сумму впишите сами”. Любую. Но ведь даже в голову не приходило. Не переводилось все, как нынче, в одни лишь деньги!

— А где вы со Львом Ивановичем познакомились?

— В Лондоне. Приехал я в качестве туриста на чемпионат мира 1966 года. Был в одной группе с его женой Валентиной. Он заходил. Стали нас вместе фотографировать: смотрите, известный скрипач и гениальный вратарь! Советский Союз тогда неожиданно вышел в полуфинал. Лева все-таки достал пять билетов на матч с Германией в Ливерпуле. Я единогласно возглавил “делегацию” советских болельщиков. Проиграли. Обратно в Лондон ехал поездом — едва нашел место, в купе сидели немцы, всячески издевавшиеся над нашей командой. Я немецкий понимал, но помалкивал, потому что просто убили бы…

— Неужто?

— Ну, пару раз дали бы по морде. А с Яшиным мы обменялись телефонами, очень задружились — то он на свои игры оставлял билеты в ложу, то я приглашал его в гости.

“Педагог должен сидеть в жюри!”

— Вы довольно поздно стали педагогом — лишь в 1989-м…

— Тут такая вещь. Когда-то в 50-х Абрам Ямпольский поручал мне занятия со своими учениками, а я слушал их и мечтал: “Господи, да я бы лучше сам сейчас позанимался!” То есть думал исключительно о себе. Вот вам и ответ: настоящим педагогом можешь стать тогда, когда будешь желать своим ученикам играть лучше, чем ты сам. А до этого нужно дорасти.

— Не раз слышал провокационное заявление, что технический уровень скрипачей значительно вырос, и ребята играют гораздо сильнее того же Давида Ойстраха…

— Ну не знаю, у Давида Федоровича была феноменальная техника. Руки — фантастические! Легкость, естественность. Никакого напряжения в мускулах. Вот как мы с вами разговариваем, расслаблены, руками машем, — вот так Ойстрах просто брал скрипку и играл.

Хотя, безусловно, вырос средний уровень: шутка ли, на моем юбилее 30 человек играли в унисон “Перпетуум мобиле” Паганини!

— То есть 30 лет назад такое было невозможно?

— Думаю, нет. А может, просто не ставили подобных целей. Я вот, например, очень строг, планка высокая; у меня прекрасные отношения с учениками, но с кем не получается — расстаемся. А то иные вообще считают, что “у меня под прессом”. К тому же хамства не допускаю… бывало, отчислял из класса талантливых.

— Они, может, в Карнеги-холле выступают, а вы к ним с советами…

— Все равно человеческие качества важны. Не надо забывать, кто тебя вылепил.

— Каждый раз перед конкурсом Чайковского критики стучат ногами: надо запретить педагогам сидеть в жюри, а то результаты необъективны!

— Педагог в жюри никому не мешает. Пусть он не голосует, но он должен быть. А то почему, черт возьми, одни должны воспитывать, а другие — судить и засуживать? К тому же где гарантии, что якобы “ничейный” претендент на высокое место не является по факту чьим-нибудь частным учеником, а? А такое бывает сплошь и рядом.

— Опять же расхожее мнение, что Азия сегодня забивает всех…

— Ну да, Южная Корея вообще чемпион по числу талантливых скрипачей на душу населения. Они упорные, они учатся. Азиатам ничего не надо повторять два раза. Вот вчера у меня была в ЦМШ девочка — ей делаешь замечание, она поправляется, а буквально через полминуты идет та же фраза, и она опять играет по-старому. Забыла в момент. А в Китае, Корее такого нет. Представляете, как быстро они овладевают азами!

— Несмотря на то что европейская культура — не их родная.

— А вы знаете, как престижно в корейских семьях купить ребенку дорогую скрипку? У нас — напротив: “Мерседесы”, дачи, тряпки, а ребенок играет на поганейшем инструменте. И родители ничего не делают.

— То есть сразу должен быть Страдивари?

— Ну не так категорично. К тому же меня раздражает высказывание “звучит скрипка”. Звучат голова, руки, сердце исполнителя; скрипка может помочь или помешать, но она не может звучать. Известен случай, когда после концерта в артистическую к великому Яше Хейфецу зашел некто и воскликнул: “Господин Хейфец, у вас замечательный инструмент, как он звучит, боже!” Хейфец тут же протянул посетителю скрипку — сыграйте!

— Ваш класс считается лучшим в консерватории, вы воспитали более 50 лауреатов… Прямо-таки цель ставите — непременно родить звезду?

— Всегда хочу, чтобы человек сделал хорошую карьеру. Безусловно.

— То есть сереньких стараетесь не брать?

— Серенький серенькому рознь. Тут должна быть особая интуиция, чтобы понять — может ли что-то из человека получиться. Как только студент начинает играть, я уже вижу — есть перспектива или нет. Почти никогда не ошибаюсь. Ты должен быть влюблен в скрипку. Ты должен быть индивидуальностью. Посмотрите на моих учеников — Баеву, Борисоглебского, Казазяна, Игонину: они все разные!

— Не всем Бог дает быть разными…

— Ну тогда и сцены Бог не даст. И это справедливо.

— Не могу удержаться от пошлого вопроса, про “секрет долголетия”. Завидно.

— Секрет? Это исключительно моя жена — пианистка Валентина Василенко. Она — равно как и я — человек неравнодушный, полностью отдает себя нашему классу. Мы ничего не можем делать вполсилы. Некоторые шепчут: “Смотри, возраст, береги себя”. Не умею! Иногда студентам советуют (как и мне когда-то, впрочем): порепетируй “вполноги”, чтоб не устать, чтоб силы для концерта остались. Мой принцип иной: чем больше сил тратишь, тем больше их накапливаешь. Вот и заставляю учеников работать на полную катушку. Сам так живу.


материал подготовил Ян Смирницкий:  mk.ru/authors/page/219603-smirnitskiy-yan.html